Инквизитор

— Если только отец Жак не взял его.

— Если только он не переложил его куда-нибудь еще.

— Хм.

Мы переглянулись, и я подумал: уж не заметал ли отец Жак следов? Но вслух я ничего не сказал, ибо мудрец да промолчит.

— Я этим займусь, — наконец объявил мой патрон. Резким движением руки он как будто отодвинул дело в сторону и тут же обратился к совершенно другой теме: — Завтра мне понадобятся лошади, надо об этом позаботиться.

— Лошади?

— Я желаю посетить Кассера.

— Вот как? — Объяснив, что потребуется заранее уведомить епископского конюшего, я поинтересовался, не получал ли он вестей от отца Поля де Мирамонта. — Подтвердились ли подозрения Гримо? — спросил я. — Обитают ли еретики в форте Кассера?

Отец Августин долго молчал. Я, не зная, что он обладает прекрасным слухом, уже собрался повторить вопрос, когда он дал мне понять, что все-таки расслышал.

— Насколько я могу судить, — ответил он, — эти женщины — добрые католички. Они ходят в церковь, но не постоянно, из-за слабого здоровья. Отец Поль говорит, что форт находится далеко от деревни, и это также мешает им посещать службы в ненастную погоду. Они ведут скромную и благочестивую жизнь, держат птицу и меняют яйца на сыр. Он не замечал за ними чего-либо подозрительного.

— Но… какова же тогда причина этой поездки? — недоуменно спросил я.

Прежде чем ответить, отец Августин снова надолго задумался.

— Женщины, ведущие подобный образ жизни, навлекают на себя опасность и порождают кривотолки, — наконец произнес он. — Если женщины желают блюсти свою чистоту и непорочность, служа Господу и соблюдая Его заповеди, им подобает искать защиты священника или настоятеля и поступать в монастырь. Иначе они подвергаются серьезному риску, во-первых, потому, что они живут в уединенном месте, уязвимом для насилия и грабежа, а во-вторых, люди помнят, что сторонницы альбигойской ереси тоже когда-то так живали, основав множество лжемонастырей. Люди не доверяют женщинам, которые, избрав образцом своим скорее жизнь Марии, нежели Марфы[28], тем не менее отвергают покровительство церковных властей.

— Верно, — согласился я. — В таких случаях всегда возникает множество слухов. Вы правильно сказали: почему не поступить в монастырь?

— Помимо того… — И здесь отец Августин сделал паузу перед выразительным повтором фразы, которая была произнесена со всей значительностью, присущей риторическому приему под названием conduplicatio[29]. — Помимо того одна из них умеет читать.

— Вот оно что! — Как двойственно то благо, что несет мирянам дар грамотности! — Не по-латыни, конечно?

— Думаю, что нет. Но, как вам известно, полуграмотные гораздо опаснее тех, кто вовсе неграмотен.

— Да, конечно. — Я и сам встречал самоуверенных и заносчивых мужчин и женщин, которые, едва познакомившись с половиной букв и выучив наизусть пару стихов из Евангелия, взирали свысока на ученых богословов. Я слышал, как темные крестьяне искажают Священное Писание, и в Евангелии от Иоанна, вместо «Свои Его не приняли» читают «свиньи Его не приняли», принимая «sui» за «sues». А в псалме вместо «Укроти зверя в тростнике» — «Укроти диких ласточек», путая «harundinis» и «hirundinis»[30].

Они носят личину учености, словно маску, под которой прячут глубины своего невежества от других невежд.

— Если эти женщины, ведущие такую опасную жизнь, привержены ереси, то я приму все меры к тому, чтобы направить их на путь истинный, — сказал отец Августин. — Вполне возможно, что достаточно будет одного отеческого наставления. Теплой беседы.

— В духе святого Доминика, — поддержал я, и ему понравилось это сравнение.

— Да. В духе святого Доминика. — Затем своим сухим, властным тоном он добавил: — В конце концов, мы, Domini Canes, псы Господни, не только потому, что мы бьемся с бешеными волками. Мы также возвращаем в стадо заблудших овец.

Сказав так, он удалился, хромая и отдуваясь, как кузнечные мехи, и тяжело опираясь на посох. Надо признаться, что в этот момент в голове у меня возникла кощунственная картина — образ очень старого плешивого и беззубого пса на трех лапах — и я улыбнулся, глядя в свои бумаги.

Но улыбка исчезла с моего лица, когда я спросил себя: как еще беззубые псы добывают себе пропитание, если только не выкапывают из земли падаль?

Отец Августин был одержим желанием преследовать разоблаченных еретиков до могилы и далее. Я знал, что в таком случае нам грозят крупные неприятности. Начнутся протесты и обвинения в наш адрес. Против нас поднимутся влиятельные сеньоры.

Худшего, однако, я предвидеть не сумел. На это мне не хватило дальновидности.

Кассера находится неподалеку от большой деревни Разье. Насколько я помню, в Разье проживают три сотни человек, или около того. Среди них и королевский прево[31]. Прево занимает замок, принадлежавший некогда той семье, что построила форт близ Кассера. О них мне известно совсем немного, лишь то, что сто лет назад глава семьи, некий Жор дан де Разье, предоставил свой замок воинам северян.