Инкубатор истинных арийцев. «Лебенсборн»

Эти высказывания имели для Гиммлера, вне всякого сомнения, весьма негативный оттенок. По крайней мере, после них он не мог ссылаться на то, что «Лебенсборн» должен был и впредь исполнять возложенные на него функции. Однако это нисколько не смущало Гиммлера, так как «Источник жизни» был ориентирован исключительно на следование принципам национал-социалистической расовой политики. «Источник» почти никогда не был связан с абстрактной демографической политикой. Он вообще не мыслился вне расовых идей, которые культивировались в СС.

Между тем началась Вторая мировая война, и Имперское управление статистики было вынуждено констатировать, что рождаемость в Германии неуклонно падает. Если в начале 1939 года на 1000 жителей рейха приходилось 20,4 новорожденного, то к 1942 году эта цифра составила всего лишь 14,9 человека. Одновременно с этим опять увеличилось количество абортов. И это несмотря на то, что в 1943 году национал-социалистическое руководство Третьего рейха издало указ, согласно которому аборты и гомосексуализм карались смертной казнью. Оба этих явления считались наносящими вред демографическому здоровью немецкой нации. В политике, которая проводилась в сфере демографии, равно как и в расовой политике, НСДАП ориентировалась не столько на неопровержимые данные Имперского управления статистики, сколько на идеологические постулаты, которые провозглашали «народное здоровье» как одну из высших ценностей.

Любой, кто предпримет попытку проникнуть внутрь национал-социалистического мировоззрения и исследовать его пагубное воздействие на Третий рейх, не сможет пройти мимо личности Адольфа Гитлера. Однако абсолютный «гит-лероцентризм» приводит к искажению исторической реальности, но его можно избежать, если принять во внимание тот факт, что национал-социалистическое государство не являлось четко структурированной системой. Как уже упоминалось, Третий рейх был сложным переплетением общественных, партийных, военизированных, бюрократических сил, которые в силу общих компетенций постоянно соперничали друг с другом. Эта конкурентная борьба была не столько выражением возможности автономного действия, сколько провокаций самого Гитлера, который стремился к полному контролю над любыми функционерами. Затянувшаяся борьба всех со всеми позволяла ему сохранять непререкаемый авторитет, выступая в роли третейского судьи. Свобода действий в один момент пресекалась, если интересы одной из сражающихся сторон угрожали подорвать позиции гитлеровского мировоззрения.