Инкарцерон

Ее спальню, обитую панелями красного дерева, украшала огромная кровать под балдахином из красного бархата с вышитыми на нем черными поющими лебедями. За кроватью пряталось нечто, напоминающее маленький встроенный платяной шкаф. Но это была всего лишь иллюзия, за которой скрывалась роскошная ванная – даже строгость Смотрителя относительно соблюдения Протокола не безгранична. Клодия забралась на унитаз и выглянула в узкое окошко – в солнечных лучах заплясали пылинки.

Отсюда был виден внутренний двор. Три оседланных лошади, рядом с одной, держа поводья, стоял отец. Она подавила возглас облегчения, разглядев отцовского секретаря, смуглого наблюдательного мужчину по фамилии Медликоут, сидевшего на серой кобыле. Позади него лорд Эвиан тяжело взбирался в седло: вспотевшие руки соскальзывали, но он был упорен. Интересно, он ломает комедию, изображая неуклюжесть, или действительно лучше знаком с киберлошадьми? Отец и Эвиан играли в тщательно продуманную и смертельно опасную игру хороших манер и изысканных оскорблений, скрытой злобы и внешней учтивости. На Клодию эта забава нагоняла тоску, – но так живет весь Королевский двор.

Подумав, что скоро ей предстоит то же самое, она похолодела.

Стараясь отвлечься от этой мысли, она спрыгнула на пол и стянула платье, оставшись в темном спортивном костюме. Бросила быстрый взгляд на свое отражение в зеркале. Одежда меняет нас. Много лет назад король Эндор понял это и остановил время, заковав всех в камзолы и платья, обложив условностями и неизменностью бытия.

Сейчас Клодия чувствовала себя гибкой и свободной. Даже опасной. Она снова поднялась и выглянула в окно. Троица уже проезжала ворота. Отец оглянулся и бросил взгляд на башню Джареда. Клодия хитро улыбнулась, зная, что он там увидит.

Ее саму. За долгие бессонные ночи Джаред создал ее голографическую копию. Та разговаривала, смеялась, читала, сидя на подоконнике в залитой солнцем башне. Впервые взглянув на себя со стороны, Клодия была потрясена и раздосадована.

– Это не я!

– Никто не любит смотреть на себя со стороны, – улыбнулся тогда Джаред.

Она увидела чопорное, наглое, хладнокровное существо, которое тщательно просчитывает каждое свое движение, репетирует каждое слово. Самодовольное и насмешливое.

– Неужели я такая?

Джаред пожал плечами:

– Это всего лишь образ, Клодия. Скажем, так ты можешь выглядеть со стороны.

Спрыгнув с унитаза и выбежав в спальню, она проследила, как лошади покидают двор, изящно ступая по свежескошенным лужайкам, как болтает Эвиан и хранит молчание отец. Джоб исчез, по синему небу плыли облака.

Отца и Эвиана не будет по крайней мере час.

Она достала из кармана маленький диск, подбросила, поймала и спрятала обратно. Потом открыла дверь и выглянула в коридор.

Длинная галерея, обитая дубовыми панелями, увешанная портретами, шкафчиками с книгами, уставленная вазами на постаментах, тянулась вдоль всего дома. Над каждой дверью висели консоли, с которых сурово таращились бюсты римских императоров. В отдалении на стене сияли яркие косые ромбы солнечного света, и статуя рыцаря в латах охраняла вершину лестницы, как застывшее привидение.

Клодия шагнула вперед и насупилась – заскрипели древние доски пола. С этим ничего нельзя было поделать. С бюстами тоже, но, проходя мимо каждой картины, она касалась рам и выключала изображение – в некоторых наверняка прятались видеокамеры. Диск она осторожно несла в руке. Он издал прерывистый тревожный сигнал только один раз, и теперь она уже знала, в чем дело: перекрестье едва заметных лучей перед дверью отцовского кабинета растворилось в воздухе.

Клодия оглянулась. Где-то в глубине дома хлопнула дверь, окликнул кого-то слуга. Здесь, наверху, в приглушенной роскоши прошлого, пахло можжевельником, розмарином и хрусткой лавандой в бельевом шкафу.

Дверь кабинета была утоплена в стену и пряталась в тени. Черная, возможно из эбенового дерева, она представляла собой гладкую панель, если не считать лебедя. Огромная птица злобно взирала на Клодию сверху вниз, раскинув крылья и вызывающе изогнув шею. В крохотном глазе сверкал камень – бриллиант или черный опал.

Скорее всего, глазок, подумала Клодия.

Она опасливо поднесла к двери диск Джареда, и тот приклеился к замку с едва слышным металлическим щелчком.

Прибор зажужжал, издал короткий хнык, а потом запищал, постоянно меняя тон, словно подбор замысловатой комбинации сопровождался движением вверх и вниз по звукоряду. Джаред пытался объяснить Клодии принцип действия отмычки, но она не особо прислушивалась.

Девушка нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Потом застыла.

Легкий топот шагов по ступенькам.

Возможно, горничная – в нарушение всех приказов. Клодия, едва дыша и мысленно осыпая пришелицу проклятиями, втиснулась в нишу.

Диск издал мягкий удовлетворенный щелчок у самого ее уха.

Наконец-то! Она распахнула дверь и влетела в кабинет, на ходу сдергивая с замка диск.

Когда горничная пробежала мимо со стопкой белья, дверь уже закрылась – такая же темная и мрачная, как обычно.