Injectio платины-3

Наблюдая за ним, молодой человек прислонился спиной к стене и незаметно для себя заснул, "выпав" из реальности примерно на четверть часа.

Уже изучивший вкусы и пристрастия господина Фунадо начальник уезда и сегодня устроил обед прямо в своём кабинете.

В самом конце, когда они уже лакомились дольками мандаринов, привезённых с далёкого юга, в дверь робко постучали.

— Кто там? — недовольно нахмурился начальник уезда, вытирая белоснежным платком сладкие губы.

— Сеичо Ивасако, господин, — послышался почтительный голос секретаря. — Извините, господин, но вы сами приказали сообщать в любое время, если вернётся госпожа Амадо Сабуро. Тут ваш слуга пришёл…

— Я вас понял, господин Ивасако, — величественно кивнул Бано Сабуро и, оглядев гостей, виновато развёл руками. — Простите, господа. Семейные дела. Я очень давно не видел сестру, вот и велел известить меня сразу, как та объявится.

— Разлука с близкими всегда ранит сердце, — глубокомысленно заявил служащий Палаты налогов и податей, доставая из рукава смятый носовой платок.

Сидевшие за столом дружно закивали.

Когда господин Фунадо покинул кабинет, его хозяин обратился к младшему брату губернатора:

— Надеюсь, господин Нобуро, вы окажете мне честь прийти сегодня на ужин? Или желаете поговорить с моей сестрой как можно скорее? Тогда я готов сопровождать вас, потому что приглашать её в канцелярию мне бы очень не хотелось.

— Не стоит беспокоить благородную госпожу Амадо Сабуро сразу после дороги, — подумав, рассудил чиновник по особым поручениям. — Пусть отдохнёт. Я встречусь с ней вечером.

— Я предупрежу сестру о вашем приходе, господин Нобуро, — пообещал начальник уезда.

Распрощавшись с ним, молодой человек отправился к своему спутнику из Палаты налогов и податей. Однако тот уже полностью погрузился в свои бумаги, крайне неохотно поддерживая разговор.

Отводить душу в воинских упражнениях после сытного обеда сегодня почему-то не хотелось, и Рокеро Нобуро поплёлся в гостиницу.

Он не ждал каких-либо особенных откровений от разговора с монашкой, всё более склоняясь к мысли о том, что приёмная дочь начальника уезда действительно не та за, кого её выдают.

Сама по себе девчонка по-прежнему совершенно не интересовала чиновника по особым поручениям, а вот её любовника он уже успел возненавидеть.

В памяти вновь всплыл вчерашний разговор с господином Канако. Как этот кичащийся своей родословной землевладелец отнесётся к тому, что в жилах девицы, к которой воспылал порочной страстью его будущий зять, нет ни капли благородной крови? Более того, она вообще может принадлежать к какому-то варварскому племени? Возможно, тогда ему станет проще выполнить маленькую просьбу младшего брата губернатора и отменить свадьбу своей дочери с Тоишо Хваро?

Даже если рыцарь сохранит в тайне причину разрыва, это неизбежно выставит столичного зазнайку в самом негативном свете, породив массу слухов и сплетен. Вот тогда красавчику будет уже не до улыбочек и колкостей.

Доказательства его постыдных отношений с Ио должны добыть мать и сын Андо, а Рокеро Нобуро нужно ещё раз убедиться в обоснованности своих подозрений, хорошенько расспросив госпожу Амадо Сабуро.

Именно с таким настроением он и явился в дом начальника уезда.

Передав повод Снегиря одному слуге, молодой человек проследовал за другим до знакомого кабинета, где, кроме Бано Сабуро, присутствовала пожилая женщина с наголо бритой головой в сером стёганном жилете поверх просторного коричневого балахона.

— Это моя сестра — благородная госпожа Амадо Сабуро настоятельница монастыря "Добродетельного послушания", — поприветствовав важного визитёра, представил её начальник уезда.

— Только монахиня, господин Сабуро, — поправила та брата, отвешивая чиновнику по особым поручениям церемонный поклон.

— Кроме вас, там всё равно никого нет, — заметил хозяин кабинета и посмотрел на гостя. — Надеюсь, его превосходительство удовлетворит моё ходатайство, и вы получите жалованную грамоту о назначении вас настоятельницей.

— Вот когда это случится, тогда и будете меня так называть, — непреклонно заявила женщина. — А пока я просто смиренная служительница богини милосердия.

Она ещё раз поклонилась.

— Брат сказал, что вы, господин Нобуро, хотите поговорить со мной о госпоже Ио, его приёмной дочери?

— Это так, — подтвердил молодой человек, усаживаясь в кресло напротив. — Расскажите, как вы с ней познакомились?

— Может быть, подать чаю, господин Нобуро? — любезно предложил начальник уезда.

— Не смею утруждать вас, господин Сабуро, — поклонился младший брат губернатора.

— Ну, что вы, господин Нобуро, — возразил хозяин кабинета. — Для меня это честь.

Громко хлопнув в ладоши, он позвал служанку.

Выслушав повеление, та очень скоро вернулась с деревянным лакированным подносом, где стояли три фарфоровые чашечки.

Пока она отсутствовала, гость, словно позабыв свой вопрос, обсуждал с начальником уезда последствия недавней эпидемии и, только сделав глоток весьма недурственного чая, вновь вернулся к расспросам.

Как и следовало ожидать, ничего нового он не узнал.