Injectio платины-2

Обращаться к хозяину дома «названный отец» Платина не решилась, рассудив, что в данном случае полезнее будет промолчать.

Заняв привычное место возле одного из маленьких столиков, Амадо вытерла мокрые от слёз глаза белым платочком, деликатно высморкалась и деловито спросила:

— Но как вы объясните людям появление у вас ещё одной дочери, Бано-сей?

— Над этим пришлось хорошенько подумать, — усмехнулся собеседник, кивнув на разложенные по столу бумаги. — Вы помните Кайо Сабо — сына нашей двоюродной сестры Ишаро и господина Кайо?

— Из Тадаё? — уточнила монашка и, дождавшись утвердительного кивка, вскинула брови. — Но он же умер десять лет назад.

— Одиннадцать, — поправил брат. — А до этого потратил всё отцовское наследство. Он несколько раз писал мне, жалуясь на тяжёлую судьбу и выпрашивая деньги. Я настоятельно советовал ему взяться за ум и вести добродетельную жизнь. Но он не внял моим предостережениям и умер в расцвете лет.

— Но причём тут госпожа Платино? — неуверенно поинтересовалась сестра.

— Она его дочь от одной из гетер, — с улыбкой пояснил чиновник и, обратившись к застывшей в недоумении девушке, печально вздохнул. — Увы, госпожа Платино, но более достойной матери для вас я не нашёл. Если объявить вас законной дочерью кого-нибудь из дворян, могут объявиться родственники, начнутся расспросы, обман раскроется, вас обвинять в самозванстве, а меня в государственной измене.

— Вам виднее, господин Сабуро, — пряча взгляд, пожала плечами Ия, которой совсем не понравилась идея считаться дочерью проститутки.

— Внебрачные дети благородных отцов — явление хоть и редкое, но достаточно обыденное, — попыталась утешить её монашка. — Некоторые мужчины весьма неразборчивы в своих привязанностях.

— К сожалению, это так, — искоса глянув на сестру, проворчал хозяин дома и продолжил, подняв со стола исписанный лист: — В этом письме ваш покойный отец, госпожа Платино, сообщил мне, что гетера по имени Голубой колокольчик родила от него дочь, которую он собирается признать своей. К сожалению, господин Сабо не успел оформить все документы и умер, лишив вас, госпожа Платино, законного отца.

— А у Кайо на самом деле была дочь? — поинтересовалась сестра, воспользовавшись короткой паузой в речи брата.

— Теперь, — со значением выделил слово чиновник, — есть. Как имеется и письмо, где сказано об этом.

Поджав губы, собеседница понимающе кивнула, а путешественница между мирами подумала, что её удочеритель подошёл к делу со всей серьёзностью. Интересно, он сам подделал почерк своего непутёвого дальнего родственника или воспользовался услугами специалиста?

— После смерти нашего троюродного племянника, — вновь заговорил хозяин дома, — его подруга продала дочь лавочнику Шуфру. В Тадаё каждого пятого торговца так зовут. Вот у него-то вы, госпожа Платино, и проживали до последнего времени.

«Я же не знаю ни этого Шуфра ни Тадаё, — расстроилась девушка, с трудом сохраняя вежливо-внимательное выражение лица. — Кажется, я ошиблась, и мой новый папаша не такой уж и умный».

— А как он встретился со мной? — забеспокоилась монашка.

— Не торопитесь, сестра, — чуть поморщился рассказчик. — Лавочник оказался человеком добродетельным. Не имея средств достойно выдать госпожу Платино замуж, он не стал продавать чужого ребёнка, а попробовал отыскать её родственников, самыми достойными среди которых оказалась наша семья.

Он вопросительно посмотрел на собеседницу.

Сжав губы в тонкую полоску, та согласно кивнула головой.

— Вот этот Шуфр и пришёл в обитель «Добродетельного послушания», где вам всё рассказал, — подвёл итог начальник уезда. — Вы знали о давнем письме Сабо, поэтому поверили ему и взяли госпожу Платино с собой, когда отправились в Букасо вместе с караваном госпожи Индзо. Лавочник вернулся в Тодоё, где умер от петсоры. Там вообще мало кто уцелел. В монастыре вообще никого не осталось. Ну, а ваши попутчицы тоже никому ничего не расскажут.

— А как же мы с госпожой Платино выжили? — заинтересованно подалась вперёд женщина.

— Вы говорили, что после того, как караваны остановили на курихской дороге, они повернули обратно?

— Да, брат, — подтвердила собеседница. — Мы торопились на маноканскую дорогу…

— По пути туда вы заболели петсорой, — прерывая её, наставительно проговорил чиновник. — Вы не захотели везти болезнь в город и остались в деревне Амабу, а госпожа Платино не пожелала вас бросить. Так вы обе покинули караван госпожи Индзо.

— То есть, на маноканской дороге нас уже не было? — нервно облизала губы монашка.

— Нет! — отрезал хозяин дома. — И вы не знаете, что там произошло! Запомните это хорошенько, дорогая сестра, и вы, госпожа Платино, тоже. Если же кому-то скажете иное, даже я не смогу вас спасти.

— Я всё понимаю, брат, и буду молчать, — заверила Амадо.

— Я тоже, господин Сабуро, — поддержала её Ия.