Injectio платины-2

В памятной вымершей деревне, где жители ещё отсутствовали, а все кладовые уже опустели, монашка настояла на том, чтобы молодая спутница окончательно переоделась в женскую одежду, поскольку ходить по лесу уже не придётся. Кроме того, по предложению спутницы они повесили котомки на копьё, обвязав его наконечник тряпками для маскировки, а кинжал Ия стала носить за пазухой.

Безропотно натянув кофту на свитер, а юбку поверх джинсов, она тем не менее сумела отстоять сапоги, заявив, что те, даже будучи на виду, не смогли заинтересовать хозяина невольничьего каравана, а уж под длинным подолом их тем более никто не заметит.

Следующую ночь они провели в маленькой харчевне. Свободных комнат не оказалось, и пришлось спать в крошечном обеденном зале на набитых старой соломой мешках в компании ещё пятерых спутников обоего пола, коим не было никакого дела до чужой обуви.

Да и в доме Сабуро на сапоги девушки разве что недоуменно косились, не проявляя впрочем ни особого удивления, ни любопытства.

Вот и сейчас супруга начальника уезда спокойно беседует с золовкой, давая Платине возможность обуться.

— Я приказала приготовить для вас комнаты Ошо и Анно, госпожа Амадо, — с улыбкой сообщила женщина. — Там тепло, и вы сможете хорошо отдохнуть.

— Зачем же так затруднять наложниц моего дорого брата, Азумо-ли, — досадливо покачала головой монашка.

— Но что же вы будете тесниться, дорогая золовка! — всплеснула широкими рукавами из яркого шёлка собеседница. — Господин приказал принять вас со всем почтением и уважением.

— Вы заставляете меня чувствовать себя неудобно перед другими невестками, госпожа Азумо, — продолжила упорствовать служительница богини милосердия. — У госпожи Эгоро маленькая дочка. Ей будет очень тяжело в такой тесноте. Нет, Азумо-ли, я настаиваю, пусть госпожа Ошо вернётся к себе, а мы вдвоём переночуем в комнате госпожи Анно.

— Ну, если таково ваше желание, дорогая золовка, — беспомощно развела белыми, холёными руками супруга хозяина дома. — Тогда я уступаю.

Обернувшись к стоявшим за спиной служанкам, она коротко спросила:

— Слышали?

— Да, старшая госпожа, — синхронно поклонились все три.

— Угара, — обратилась Азумо к одной из них. — Передай госпоже-наложнице Ошо, что она может вернуться к себе.

— Слушаюсь, старшая госпожа, — ещё раз поклонилась служанка.

— И пусть Анно-ли тоже к ней отправляется, — после короткого размышления уже в спину ей добавила жена начальника уезда.

Угара обернулась.

— Да, старшая госпожа.

… и вновь зашагала через двор.

Когда Ия, обвязав голенища сапог верёвочками, встала на ноги, супруга хозяина дома проговорила с виноватой улыбкой:

— Господин запретил задавать вам вопросы Амадо-ли, но как же мне обращаться к вашей молодой спутнице?

— Зовите просто «гостья», — помедлив, ответила монашка, добавив извиняющимся тоном: — Это ненадолго, дорогая невестка. Завтра господин всё объяснит.

— Надеюсь, этого не придётся ждать слишком долго, — доверительно понизила голос собеседница. — Иначе мы все просто умрём от любопытства.

— Ну что вы, Азумо-ли! — с шутливым испугом вскричала золовка. — Господин слишком любит вас, чтобы допустить подобное.

— Я приказала приготовить баню, — посерьёзнев, сообщила невестка. — Надеюсь, вы не откажетесь ополоснуться, Амадо-ли?

— С удовольствием! — воскликнула монашка.

«А мне, значит, грязной ходить?» — раздражённо подумала девушка.

— Вас, госпожа гостья, — словно прочитав её мысли, обратилась к Ие жена чиновника, — Оджина пока проводит в комнату. Вы сможете помыться чуть позже.

— Благодарю вас, госпожа Сабуро, — поклонилась Платина, облегчённо переведя дух и помня, что обращаться по имени даже с добавлением частицы «-ли» можно лишь к очень близкому человеку или к младшему члену семьи в сугубо неформальной обстановке при отсутствии посторонних.

— Быть может, вам подобрать более подходящую обувь? — внезапно предложила собеседница.

Девушка вспомнила расшитые яркими узорами матерчатые туфельки жён начальника уезда и решила, что в таких далеко не уйдёшь. Но и возиться с сапогами там, где то и дело приходилось разуваться, тоже надоело. Не зная, что ответить на столь неожиданное и щедрое предложение, она вопросительно посмотрела на монашку.

Та еле заметно пожала плечами, предоставив ей право самой выпутываться из данной ситуации.

— Благодарю, госпожа Сабуро, — медленно заговорила Платина, тщательно подбирая слова. — Это было бы чудесно.

Улыбка супруги хозяина дома стала ещё снисходительнее.

— Только, если можно, — продолжила Ия. — Недорогие.

— Ценю вашу скромность, госпожа гостья, — её речь явно насмешила собеседницу. — Но, хвала Вечному небу, наш господин достаточно богат.

— Возможно, я неправильно выразилась, госпожа Сабуро, — поймав недовольный взгляд старшей спутницы, торопливо поклонилась девушка. — Просто мне бы хотелось обувь в которой… удобно долго ходить.

— Ах, вон что вы имели ввиду, — понимающе кивнула жена чиновника. — Тогда я прикажу подобрать вам дорожные туфли.

— Спасибо, госпожа Сабуро, — едва не выдохнула от облегчения Платина.