Инициатор

– Я предлагаю вам пойти с нами по собственной воле – искренне и честно, – продолжал наставник Борислав. – И даю слово командора, что ваше упокоение будет проведено во сне, как должно уходить преданным.

Алиса сглотнула и снова посмотрела на бета. Потом – на остановившихся перед ней Диану и Лилию. Обе были похожи на замерших роботов, ждущих команды. И эта механистичность пронзила её страхом. Впервые после долгой разлуки встретив своих сестёр, она вдруг до небывалой ясности поняла, насколько они были различны. И, хотя, будучи ещё инициатором, она и сама под приказом становилась в чём-то похожей на куклу, которую дёргают за верёвочки, но всё-таки жизни в ней было больше. Живыми тут из йахов оставались лишь двое – она и бет, оба едва способные двигаться.

– Согласна…

Командор Борислав дал знак храмовникам и один из них сдвинулся с места, шагая к йахам.

«Наложить печать», – отстранённо поняла Алиса. Она безучастно смотрела на то, как храмовники – едва различимые фигуры в ночной тени деревьев – перестраивались, готовясь принять пленённых в коридор стражей. Но одна из фигур, такая же неясная и расплывчатая, как и остальные, показалась ей значимой. Возможно тем, что двигалась обратно, за спины другим, отодвигаясь к кромке леса, под самые ветви, туда, где стоял командор Борислав.

Воин, посланный приказом, прошёл мимо безразлично замерших инициаторов и с трудом приподнявшегося Даниила, когда сзади послышался едва различимый шум. Спустя мгновение громкий оклик остановил движение. Храмовники оборачивались, уже понимая, что случилось.

Командор Борислав стоял, с заломленной за спину рукой, прогибаясь назад, убирая горло из-под лезвия. И молчал, хмуро оглядывая не своих людей, а небо над ними. А стоящий за ним неизвестный в рясе держал его на ноже и шептал едва слышно, так, что только йахи на расстоянии могли различить слова:

– Дай приказ их отпустить. Дай, брат. Ты же знаешь, я не остановлюсь.

– Даже если придётся убивать своих? – так же тихо спросил командор.

– Не юродствуй, – упрекнул отец Владимир. – Вы – не свои. Моих вы передавили ещё двадцать лет назад.

– Ты был с нами.

– Был. И подчинялся. Так же, как сейчас будешь подчиняться ты.

– Буду ли?

– Ради жизни своей и жизни своих людей – будешь.

– До них ты не доберёшься. Тебя просто порвут.

– Я – нет. А Данька и Лиса – доберутся.

– Их остановят.

– Кто? – усмехнулся отец Владимир. – Пока я тебя держу так – ни одна живая душа с места не сдвинется. А уж сдохшая – тем более. Им это в крестец вколочено. Не так ли?

Командор Борислав смотрел в небо и молчал.

– Дай приказ нас пропустить, Борислав, – повторил отец Владимир. – То, что вы сейчас делаете, – большая ошибка. И, не дай небо, вы её всё-таки совершите…

– Ошибок у нас не бывает.

– Конечно, бывают только чьи-то амбиции, – иронически заметил отец Владимир, и закончил: – Я исповедовал этих ребят. И девчонку, и бета. Я знаю их нутро. И я их вам не отдам. Приказывай нас пропустить. И гоняйся за тем, кого действительно нужно остановить. Ну!

Клинок припал к бьющейся жилке, пуская красный ручеёк по шее.

Командор Борислав поморщился, разглядывая сквозь листву лунный диск.

– Алиса! Даниил! – громко воззвал отец Владимир. – Прорывайтесь мне за спину. Там машина!

Переглянувшись, Алиса и Даниил стронулись с места.

Оглядываясь на командора Борислава, не отменившего приказ остановиться, инициаторы, шипя и зло поводя плечами, провожали их взглядами. А храмовники ощетинились оружием в обе стороны – на отца Владимира, скрытого от них телом командора, и на двинувшихся йахов.

Алиса и Даниил сгорбились перед броском.

– Не пожалей, – прошептал отец Владимир командору. И тот сдался.

Вскинул свободную руку, привлекая внимание, и прохрипел:

– Пропустить!

Храмовники медленно опустили оружие, а инициаторы подали назад.

Отец Владимир дождался, когда Алиса и Даниил, поддерживая друг друга, шагнут ему за спину, и тоже сдвинулся с места, пятясь и продолжая удерживать командора Борислава в захвате.

…

Воспоминание о Наведении

– Во всякий час сего дня во всём наставь и поддержи меня. Какие бы я ни получала известия в течении дня, научи меня принять их со спокойною душою и твёрдым убеждением, что на всё Твоя Святая воля…

Алиса проговаривала вслед за всеми, но мысли её были уже далеко. Сестра Пелагея обещала в этот день показать японскую защиту, и любопытство снедало её. Национальное оружие самураев она уже начала изучать, но пока не продвинулась далее личной практики.

Сестра Софья отошла в сторону, и её место заняла неизвестная женщина, одетая в деловой костюм с маленьким чёрно-золотым значком на лацкане. Она пронзительным взглядом оглядела стоящих на коленях девушек, отчего многие поёжились, и улыбнулась. Алисе эта улыбка показалась неживой, и она опустила лицо, чтобы не встретиться глазами с незнакомкой.

– Милые девушки! Господь призвал ваших родителей, как призывал многих достойных людей. Но в этом мире не оказалось никого, кто мог бы подать вам руку помощи и укрыть в пасмурный день. И только церковь, хранящая добродетели, не могла пройти мимо вашего горя. Теперь вы…