Ингредиент Кадет

Гена не знал то ли плакать, то ли смеяться. Он был бесконечно благодарен за поддержку учителя, но, а как же чувства?! Да Пелагея красавица и умница. Его к ней тянуло с первой минуты, но очень уж всё быстро сложилось. Не то чтобы он мечтал каждый день о своей суженой, но однажды решил, что женится раз и навсегда. Стерпится, слюбится – неужели теперь это его удел? Он очень боялся обмануться, хоть и понимал, что в данной ситуации поступил правильно и ему не в чем себя упрекнуть. Мама говорила, что самый строгий судья это человек перед своим отражением в зеркале. Если смотришь прямо себе в глаза, значит, нечему стыдится. Не раз уже Гена останавливался перед своим отражением, но ни разу не почувствовал, что виновен.

«Но почему же всё-таки так волнительно?!» – вопрошал себя Гена.

Пелагея тоже находилась в раздумье. Если новый мир не примет её, что ей делать? Без помощи Гены она пропадёт. А он как юный мужчина ещё не ведает, каковы обязанности мужа. Остаётся только надеяться, что его родители одобрят выбор сына и помогут ей с адаптацией. Беседы с Борисом Ивановичем помогли и, поразмыслив, Пелагея стала всё чаще расспрашивать Гену о его матери с отцом.

«Известное дело, какие в семье отношения между родителями, такие же их дети перенесут в свои семьи. Чем больше я выясню, тем проще нам всем будет жить. Я-то знаю, что в чужой монастырь со своим уставом не суются, но для себя мы что-то возьмём от предков, что-то из традиций, а остальное соткём по своему усмотрению» – думала она.

Метания Гены и Пелагеи ни прошли не замеченными и для остальной части компании. Кадеты как могли, оберегали их от потенциальных несогласий, в чём бы то ни было. Борис Иванович вел разъясняющие беседы ученикам, которые если бы не женитьба Генки ещё не скоро задумались бы о семейном очаге.

– Самое сложное, что им сейчас предстоит пережить, так это принять себя в новой роли. Осознать, что по-старому жить уже нельзя. Принимать решения надо будет посоветовавшись друг с дружкой. Муж голова, а жена шея. Сколько пар много лет встречается, а потом разводятся, не прожив и единого года? А всё потому, что продолжают жить по прежним правилам, да ещё и каждый тянет одеяло в свою сторону в борьбе за власть, видя в каждой мелочи узурпацию главенства. Жить должны своим умом. Хотят старшие по-другому надо поблагодарить за совет, а сделать, так как всей семье правильно, а не кому-то одному. Терпение не безгранично, как вам известно. Как бывает, терпит, терпит, а потом как прорвёт его или её и что потом? Как наговорят друг другу гадостей и всё точка невозврата пройдена, дальше только развод. А чувства их беречь надо. Чужая душа, какой бы она родной не была, всё равно потёмки. Говорить надо своей половинке, что вам нравиться, а что неприятно. Не каждый может догадаться, что у вас там внутри от слов или поступков каких-либо. Сор из избы не выносить, самим проговаривать трудности между собой надобно. Начнёшь кому-то жаловаться, а потом и не знаешь, куда глаза девать – на супругу смотреть стыдно, сам то ведь тоже не во всём прав бываешь, – поучал физик.

– Я думаю, что жениться надо молодым. Чем раньше, тем лучше. Тогда нет ещё всяких правил и жизненных убеждений и молодые свой устав сами быстрее разработают, чем те, кто уже оброс предубеждениями, – сделал вывод Олег.

– Устами младенца глаголет истина, – улыбнулся Игнат.

– Если бы всё так просто было, – грустно усмехнулся Борис Иванович.

– А сами, почему не женились? – неожиданно спросил Даниил.

– Ох и задал мне вопрос, загнал в краску пожилого человека, – хотел было увильнуть от ответа физик, но поразмыслив, сказал: – Романтик я был в молодости. Прочитал однажды стихотворение одно и несколько строчек так, и засело в голове.

Кадеты притихли, а Борис Иванович прокашлявшись, процитировал Эдуарда Асадова: -

Какой же любви она ждет, какой?

Ей хочется крикнуть: «Любви-звездопада!

Красивой-красивой! Большой-большой!

А если я в жизни не встречу такой,

Тогда мне совсем никакой не надо!»

– А тут вроде речь о девушке идёт? – удивился Олег

– В любви и мужчины и женщины одинаково беззащитны, – ответил Борис Иванович и пошёл прогуляться, чтобы проветрить голову от нахлынувших воспоминаний.

Глава 17

Всё было готово для испытаний. Кадеты с учителем в казачьей форме и Пелагеей вошли в ротонду.

– Ну что была, не была? – нервно хихикнул Гена.

– Поехали! – махнул рукой Даниил и произнёс пароль из северной колонны.

Ангарион отреагировал и переместил их в какое-то безлюдное место, которое по пейзажу окрестности напоминала работу художника-руиниста.

– Здесь что война прошла? – обеспокоено спросил Олег.

– Неизвестно. В любом случае это было давно. Видишь, как деревья проросли сквозь крыши зданий, – ответил Игнат.

– Двигаемся дальше. Мы уже поняли, что чтобы вернуться туда, откуда прибыли нужно сказать пароль из противоположного угла. Поэтому я иду к южной колонне, – методично продолжил проводить эксперимент Даниил.

Им удалось без помех вернуться в Лесное царство. Учёный, помогавший им, выслушал Даниила и тоже сделал путеводные заметки.