Инга

Старший рассмотрел визитку, убрал в карман и показал удостоверение:

— Майор Петров.

Виктор Сергеевич кивнул. Максим же в это время пытался вспомнить: называл ли он хоть раз Артема по отчеству в его присутствии?

— У Максима сегодня был тяжелый день, давайте его отпустим, а я вам все подробно расскажу, — предложил Виктор Сергеевич.

Старший ответил, что не возражает и что если Максим понадобится, то они с ним свяжутся. Ребята сели в машину Митрича и уехали.

Виктор Сергеевич остался с мужчинами.

***

Инга проснулась от еле различимого шума. Звук был негромкий, можно даже сказать умышленно негромкий. Она открыла глаза: в холле мыла полы уборщица — обычная русская женщина лет пятидесяти с косынкой на голове. Она аккуратно водила шваброй под стульями, стараясь их не задевать, чтобы не потревожить спящую в кресле девушку.

— Доброе утро! — сказала она, увидев, что Инга пошевелилась и открыла глаза. — Разбудила все-таки!

— Доброе утро, — ответила Инга. — Не переживайте, ничего страшного, даже хорошо.

Она встала и, подойдя к двери в палату реанимации, прислушалась. Уборщица прекратила мыть пол, оперлась на швабру и стала наблюдать. Инга потянулась к дверной ручке, но женщина тут же остановила ее:

— Не надо, дочка, не беспокой людей понапрасну. Врачам это только мешает. Слышишь, там тихо, значит, все хорошо.

Инга кивнула, соглашаясь с ее доводами, чуть потопталась у двери и вернулась к креслу.

— Ты лучше сходи чаю попей. Буфет-то уже открылся, — посоветовала женщина. — Вот скоро обход будет, тогда все и узнаешь.

Инга так и поступила: нашла на первом этаже буфет со скромным, незатейливым ассортиментом. Взяла отварное яйцо, растворимый кофе и бутерброд с сыром, позавтракала и поднялась обратно в отделение реанимации.

Женщины со шваброй уже не было, на полу подсыхали влажные разводы, и Инга, осторожно их переступая, снова подошла к креслу и села дожидаться обхода.

Она думала о себе, об Артеме и о его поступке. Там, у сторожки, не было времени дать оценку произошедшему, не было даже минутки об этом подумать, а вот теперь она четко понимала: Артем ее спас. Не раздумывая ни секунды, он шагнул вперед, расправив плечи как можно шире, и заслонил собой…

В этот момент дверь в холл отворилась, и внутрь вошли мужчина с женщиной, одетые в белые халаты. Они взглянули на Ингу, но она понимала, что расспрашивать еще рано. Врачи прошли мимо нее в палату, и Инга осталась с нетерпением ждать их у дверей.

Минут через пять они вышли, и мужчина, посмотрев на нее, сказал:

— В целом все в порядке. Насколько это возможно, конечно… Состояние еще тяжелое, но стабильное. Этот денек полежит здесь: понаблюдаем, подлечим — и, если все будет хорошо, переведем в общую палату.

— Он проснулся? В сознании?

— Да. Но сейчас ему опять введут обезболивающие, и он снова уснет.

— А можно передать ему записку?

— Можно. Только не пишите ничего, что могло бы его расстроить.

Инга вынула пустой листок из стенда с графиком дежурств, написала что-то висевшей здесь же ручкой и протянула врачу.

Там было одно слово: «Люблю!»

Доктор улыбнулся, сложил листок пополам и отдал стоявшей рядом коллеге:

— Елена Сергеевна, передайте, пожалуйста, больному записку…

Глава 16. Свадьба

С момента возвращения в Москву прошло два месяца.

Наступила ранняя осень. Лучшего времени, чтобы сыграть свадьбу, и не придумать: тепло, солнечно, деревья в разноцветных нарядах, на прилавках магазинов полным-полно овощей и фруктов. Сезон отпусков и дач закончился, все вернулись в город, и в назначенный день приглашенные на свадьбу гости собрались в доме Артема, где, столпившись у ворот, поджидали молодоженов.

Больше всего, и это бросалось в глаза, волновались родители. Отцы Максима, Марго и Инги, а также присоединившийся к ним Александр Маркович, стояли чуть в стороне от дам и, пытаясь демонстрировать солидное мужское спокойствие, беседовали между собой. На самом деле вся их нарочитая непринужденность периодически давала сбой, и по нервному смеху и выкуренным сигаретам становилось понятно, что они тоже взволнованы. Особенно переживали отцы невест. Тут уж никуда не деться: мужчины всегда волнуются за дочерей, поэтому Александр Маркович веселыми шутками и рассказами старался разряжать обстановку и поддерживать в компании соответствующее случаю настроение.

Женщинам нервничать было некогда: они все время думали о том, как пройдет свадьба. И сейчас их беспокоил один вопрос: все ли они сделали, ничего ли не упустили? При этом им удавалось обсудить в десять раз больше, чем их мужьям, тем более что все давно перезнакомились во время подготовки к торжеству.

Но несмотря на озабоченность организационными вопросами, выглядели они очень счастливыми, искренне радуясь за своих детей. Они то и дело улыбались, поправляли прически и изредка поглядывали на своих мужчин.