Инг-Мари. Виртуоз магического сыска

Она решила прогуляться обратно пешком. Особо идти ей было некуда, появляться на работе страшно, а искать Реми – бессмысленно. Так что она просто гуляла, позволив мыслям течь вяло и неторопливо, пока случайно не дошла до площади, на которой высилось здание оперы. По ступеням быстро спускалась высокая молодая женщина в развевающемся шифоновом сарафане, обтекающем длинные стройные ноги. Женщина остановилась на последней ступеньке, достала из сумочки пудреницу и бегло пробежалась спонжем по бледным щекам.

– Привет, Бекки.

Женщина вздрогнула и выронила пудреницу, и пудра рассыпалась, а зеркальце треснуло.

Эбби подняла останки пудреницы и протянула сестре.

– Оставь себе, – ответила та, но Эбби не позволила ей сбежать, схватив за локоть.

– Постой, Бекки. Давай поговорим.

– О чем? – Ребекка Лерой дернулась, сбрасывая хватку Эбби. – Разве мы не договорились, что будем делать вид, что незнакомы? Твои, между прочим, слова.

Ее голос сочился ядом – едва ли кто из восторженных поклонников представлял себе, что с этих чудесных пухлых губ могут срываться не только слова оперных арий, но и едкие остроты. Как же давно Эбби не сталкивалась с сестрой так близко! Временами казалось, что они и правда никогда друг друга не знали.

– Дэниэл жив.

Карие, такие же, как у Эбби, глаза Ребекки удивленно расширились.

– О чем ты?

Эбби спокойно повторила:

– Дэниэл жив. Я встречалась с ним.

– Это… это бред. Ты бредишь. – Ребекка покачала головой, и длинные золотые серьги зазвенели в такт. – Больше не надо заговаривать со мной.

Она отвернулась, но Эбби не собиралась отпускать ее так скоро, оставались вопросы.

– Я не брежу и пока еще в своем уме. Дэниэл жив, и он представляет собой угрозу. Я просто хочу тебя предупредить – если увидишь его, беги.

– И не подумаю. – Бекки прищурилась и процедила зло: – В отличие от тебя, я на самом деле его люблю.

Эбби постаралась не показать, какую волну обиды в ней это всколыхнуло, вместо этого спросила:

– Что ты делала на приеме в доме Инг-Мари?

– Не твое дело! – огрызнулась Ребекка.

– Бекки!

– Иоланта! – Она швырнула испорченную пудреницу под ноги и стремительно направилась прочь.

Эбби и сама не рада была, что подошла к сестре, отношения с которой прервались ровно в тот самый момент, когда выяснилось, что они любили одного мужчину. Ребекка не смогла простить младшей сестре, что та успела насладиться счастливыми днями рядом с Дэниэлом, а Эбби не могла смириться с предательством. Так и разошлись.

Да, Эбби была несдержанна, но и Ребекка не отставала. Видели бы родители, до чего дошли их драгоценные дочери, но, к счастью или нет, остался только отец, и тот предпочел жить в уединении, подальше от Акерли.

Эбби обернулась и увидела, что рабочие снимают со стенда афиши. Присмотревшись, она поняла, что убирали свежие афиши с изображением Иоланты.

– В чем дело? – спросила она. – Выступления отменяются?

– А то, – ответил рабочий. – Говорят, эта примадонна, Иоланта, расторгла контракт.

– Почему?

– А кто их, богатых и знаменитых, знает?

И они продолжили работу.

Эбби поняла, что обязана еще раз поговорить с Ребеккой, чего бы это ни стоило. Она сорвалась с места, но сестра успела поймать такси, и машина уехала прямо перед носом у Эбби.

– Проклятье! – прорычала она, и проходящая мимо женщина с двумя пакетами испуганно отпрянула. – Простите, мэм.

Женщина ускорила шаг, чтобы оказаться подальше от странной девицы, ругающейся посреди белого дня, и Эбби стало неловко. Она воровато огляделась, больше ничего подозрительного не обнаружила и пошла домой.

В итоге остаток дня прошел совершенно впустую. Эбби чувствовала себя потерянной и ненужной, как будто вокруг кипят какие-то дела, а она стоит в сторонке и наблюдает. Хотя нет, даже не наблюдает, потому что все разбежались. После унылого ужина в компании Кэти (миссис Маккензи в это время ходила по подругам) Эбби долго пыталась читать, но то ли книга попалась неинтересная, то ли чтение – это все-таки не ее. В итоге она легла спать раньше обычного в надежде, что Реми уже вернулся в бюро и обнаружил ее послание. А утром она сама придет, пусть только попробует снова исчезнуть.

Сначала она плавала в мутном полусне, потом ее стало затягивать глубже в сон, как в гигантскую воронку. В ней было тяжело дышать, и на Эбби из глубины надвигалось что-то чудовищное, черное и страшное. У него были горящие красным точки глаз, его силуэт размывался, как жаркое марево, и клубился, как черный дым.

«Мне нужны твои глаза, – шептало жуткое видение. – Отдай то, что обещала».

Эбби пыталась проснуться, кричала и дергалась, но тело оставалось непослушным, а из горла если что и вырывалось, то только полузадушенный хрип. Чернота наступала, и вот Эбби уже внутри нее. Черная смола потекла в горло, все было липким и горячим, мерзким на ощупь. И этот шепот…

Отдай.

Ты обещала.

Ты не уйдешь от меня.

Эбби резко вынырнула из кошмара, тяжело и прерывисто дыша. По лицу тек пот, простыни были мятыми и влажными. В открытое окно проникал горячий душный воздух. А еще Эбби вдруг осознала, что находится в комнате не одна.