Инг-Мари. Виртуоз магического сыска

От ужаса она даже не заметила, как выбралась из оврага, скользя на прелом ковре, падая и натыкаясь на новые кошмары – почти истлевшие кости, обглоданные конечности, пожелтевшие черепа. Когда наконец она снова оказалась на твердой земле, страх погнал ее вперед. Эбби бежала, не разбирая дороги, на свет, пока не выбежала на поляну. Яркие рыжие лучи на миг ослепили ее, скрывая стоящую на поляне одинокую фигуру.

А потом солнце село.

Сумерки казались живыми, мягкими, бархатистыми, похожими на крылья бабочки. Женщина медленно повернулась, и Эбби неуверенно нахмурилась.

– Айла?

Золотоволосая скоге не улыбнулась в знак узнавания, но это точно была она, те же плавные хищные движения, изящество линий, красота черт и взгляд, в котором можно было утонуть. Миг – и она уже стояла прямо перед Эбби.

– Это… это я, – пролепетала Эбби, сбиваясь.

Огромные изумрудно-зеленые глаза впились в нее голодным взглядом. Алые губы приоткрылись, обнажая звериные клыки.

– Я чувствую, – пропела скоге низким волнующим голосом, – твой страх. Ты боишься, Абигейл Лерой.

О да, Эбби боялась. Ее буквально колотило от страха, еще не выветрившегося после оврага, полного трупов. И что-то подсказывало, что дикая скоге была причастна к их появлению.

И, быть может, там как раз найдется местечко и для Эбби.

– Ты меня искала? – спросила скоге. Ее милое личико было так близко, что Эбби почти ощущала запах ее дыхания.

– Нет.

И Эбби не лгала. Она просто понятия не имела, как оказалась в этом странном месте и что оно вообще собой представляет.

Скоге словно принюхивалась к ней, опустив ресницы и поводя головой из стороны в сторону. Тонкие крылья носа трепыхались, как у хищного зверя, выслеживающего добычу.

– Не искала, – согласилась она спустя какое-то время, за которое Эбби едва не поседела. – Тогда что ты здесь делаешь?

– Хорошо бы знать, где это здесь, – выпалила Эбби. – Я должна быть дома, спать.

Точно! Она вспомнила, как глупо и странно вела себя, надев подвенечное платье и уснув в нем поперек кровати. Но то была ее комната, а это…

– Я сплю, – догадалась она и сама себе поразилась. – Точно, я сплю, и это мне снится.

Она другими глазами посмотрела на скоге. Ее нет, это лишь подсознание Эбби, которое вывернуло наизнанку все, что с ней произошло за последние дни, и подало в таком извращенном виде. Пусть это самый яркий и реалистичный сон в ее жизни, но совершенно точно именно сон.

Скоге понимающе улыбнулась и, погладив Эбби по щеке, резко полоснула по ней отточенным когтем. Из пореза выступила кровь, и скоге с наслаждением слизнула ее с когтя.

– Ты не звала меня, но ты здесь, – сказала она, и у Эбби внутри все перевернулось от тревоги. – Значит, все куда хуже, чем мы думали. Идем со мной, Абигейл, я покажу тебе что-то особенное.

Она отошла на шаг и протянула тонкую смуглую руку.

Ее пальцы были гладкими на вид, но Эбби показалось, что она взялась за древесную кору, шершавую, немного теплую от солнца. Скоге снова послала ей чарующую улыбку и повела за собой сквозь лес. Деревья расступались перед сестрой леса. По узкой змеистой тропинке они вышли в низину, к берегу лесного озера. Его поверхность была спокойной и ровной, прозрачная вода сияла, и над ней роились крохотные светлячки. В середине озера возвышались руины древнего храма.

Эбби сразу подумала про него именно так – храм.

Когда-то он выглядел иначе, но сейчас от былого великолепия остался лишь торчащий из воды фундамент и несколько каменных арок, увитых ползучими растениями. Скоге остановилась возле самой воды, которая почти лизала ее босые ступни.

– Здесь мы поклонялись древним богам, когда их имена еще не превратились в пыль под ногами человечества, – сказала она. – И в том лишь наша вина. Наша вера угасла, наша магия превратилась в искры гаснущего костра, а сами мы становимся тенями самих себя. Наша кровь слабеет.

Она не осуждала и не высказывала претензий, она рассказывала бесстрастно, лишь с толикой грусти.

– Наше время когда-нибудь пройдет так же, как прошло их время.

Она перевела взгляд с руин святилища на Эбби.

– Скоро у тебя появятся вопросы, и тогда ты позовешь меня, Абигейл. И тот раз станет последним.

Она повернулась к озеру, и из воды один за одним поднялись камни. Скоге пошла по ним, как по тропе, и когда достигла островка, Эбби почувствовала боль.

Схватившись за виски, она все еще пыталась наблюдать, запоминать, но храм исчез, как и лес, и скоге. Все исчезло в белоснежной вспышке. Последним исчез голос, который повторял ее имя:

Абигейл.

Абигейл, пора просыпаться.

Эбби резко вскочила, хватая ртом воздух. Сердце тревожно заходилось, в глазах стояли слезы. Сквозь задернутые шторы пробивались косые лучи заходящего солнца. Эбби огляделась – ее комната, ее вещи, значит, сон закончился и можно выдохнуть. Эбби поднялась с постели и на ходу начала стягивать платье. Возле зеркала она остановилась и, еще не веря, поднесла пальцы к левой щеке. Под глазом багровела свежая царапина с подсохшей кровью.

– С этим нужно заканчивать, – сказала Эбби себе и, накинув халат, вышла из комнаты.