Информация

Во-первых, в конце апреля Наталья стала то лично, то через Лианку, то через Максима, то даже через жену Руслана Марину, настойчиво предлагать погасить свой долг за счет моего. То есть она мне становится ничего не должна, а я ей – «всего» два лимона двести тысяч… Естественно, я отказывался. Разок даже поиздевался – сказал, что теоретически не против, она стала собирать документы, что-то где-то платила, бегала, а когда документы оказались у меня, я сообщил: такой вариант меня не устраивает. Наталья искренне, словно не было всех ее подлостей по отношению ко мне, изумилась: «А зачем я тогда тратила время? Деньги?» – «Что ж, – с издевательским сочувствием ответил я, – бывает».

Во-вторых, в отношениях с Полиной потребовалась определенность.

После моего возвращения из Дагестана она не устраивала сцен, была тиха. Но как-то грустно тиха. Конечно, я радовался, что не скандалит и не кричит, но и не по себе было от такой перемены – импульсивная, живая, и вдруг – бац! – умирающая лебедь.

С неделю я выжидал, а потом все же потерял терпение и спросил, что случилось.

– Да так… – Полина отвернулась, и в голосе послышались слезы (даже удивительно стало, как долго она их сдерживала, наверно, специально копила). – Так… Какое это имеет значение…

– Почему не имеет? – отозвался я, уже жалея, что заговорил. – Если мы с тобой вместе…

– Вместе? – Она посмотрела на меня вопросительно и, кажется, с недоумением. – Я не уверена, что вместе. Подумай сам: это ненормально, как мы живем. Уже больше чем полгода. Встречаемся урывками, я бегу к дочке… Родители меня пилят, где я… С дочкой папа, он психует…

Говорила хоть и нервно, отрывисто, но без истерики. Беззащитно как-то. И, наверное, это меня купило – я не ушел в глухую оборону, не озлобился, повторяя про себя: «Психопатка, психопатка», – а обнял ее и стал успокаивать. В плане, что и сам думаю, что так долго нельзя, но вот у меня непонятки с квартирой, подвешенное положение, но действительно нужно решать… В тот момент я очень хорошо понимал Полину: молодая женщина с ребенком, вроде бы есть постоянный мужчина, но идет месяц за месяцем, а он по-прежнему держится на расстоянии.

– Давай переедешь к нам… Ко мне, – шептала Полина. – Место есть. Будем жить в Тарасовке… Мне все равно где, я хочу быть с тобой.

– Да, наверное, – бормотал я, уткнувшись лицом в ее кудряшки; конечно, мелькнула мысль, что это будет за жизнь – вместе с ее родителями, братцем; каждое утро ползти со скоростью паралитика по Ярославке в Москву, а вечером еще медленнее – из Москвы. Но мысль эта мелькнула и пропала, заслоненная стыдом за то, что я так долго мурыжу отличную, в общем-то, девушку, и каким-то мощным, до судорог, возбуждением… Я схватил ее на руки и понес в спальню.

Секс был крышесносящий… У меня действительно подснесло крышу – снова я попался на женскую удочку; то последнее совокупление с Натальей ничему не научило.

Короче говоря, я решил, что нужно жениться. Сам себе придумывал, изыскивал аргументы, почему нужно. Я обязан, полгода прожив с Полиной; хватит мне быть одному; пора завести своего ребенка. И так далее, и тому подобные доводы, вроде бы убедительные, а с другой стороны – смешные. Смешные, потому что не имелось главного – желание (хотя и подточенное ее прошлыми истериками) быть с ней чувствовал, а вот того, что называют любовью, – нет.

Так или иначе, но с тех пор главной темой наших разговоров стала предстоящая свадьба. Мы обсуждали, как лучше объявить об этом ее родителям, в какой загс подавать заявление (в мой районный, в ее районный или во Дворец бракосочетания), съездить ли к моей матери до свадьбы или после; даже об усыновлении Мари речь заводилась (в том плане, что она еще маленькая, и чтобы ее не травмировать позже разными папами, лучше, чтоб я сразу стал законным).

Сейчас мне кажется, что те недели я находился в некоем мороке, – мне удивительно, как я все это всерьез и подробно, многократно прокручивал в голове, часами разговаривал об одном и том же с Полиной. Но что тут такого? Подавляющее большинство людей, готовясь к свадьбе, планируют будущее точно так же. Мало кто мчится в загс сломя голову, а если и есть такие, то через полгода-год они так же мчатся туда за справкой о разводе. Все-таки спешка здесь неуместна, хотя и обстоятельность не страхует от быстрых разводов…

Договорились объявить родителям Полины о решении пожениться девятого мая… Можно было и раньше, но будущей невесте хватало в те дни хитрости и терпения не очень-то меня торопить.

– Шашлыки пожарим, стол накроем во дворе, – планировала она. – И в праздничной обстановке. Да?

– Конечно, – поддерживал я, – а во вторник-среду заявление подадим.

– Давай все-таки во Дворец. Который на Чистых прудах. Там красиво.

– Да. Я согласен.

– А ты меня любишь?

– Конечно, люблю!

– И я!