Информаторы (Стукачи под прикрытием)

– Не смеши меня! – нервно усмехнулся Вадим.

Между тем машина вкатила под арку.

– Езжай, не останавливайся, он позади! Проезжай наш и тормози у следующего подъезда! – приказал Свирид.

В зеркале заднего вида Парфен увидел, как через ту же арку во двор не спеша въехал серый «Вольво». У Гришки невольно создалось ощущение, что машина Улыбки движется очень медленно.

Дальнейшее в Гришкином воспоминании слилось в единое целое.

Глядя в зеркало, он видел, как двери «Вольво» разом открылись. На асфальт выскочили два объемных парня и завертели головами по сторонам. Первой, конечно, в поле их зрения попала «девятка». Один что-то сказал второму, и тот намертво приковался взглядом к машине. Второй секьюрити открыл заднюю дверцу, и из чрева иномарки, как краб на песчаный пляж, неуклюже, боком, выбрался толстый мужик. Одет, как сразу отметил про себя Гришка, он был в белую рубашку с коротким рукавом и темные брюки. Больше разглядеть через задний обзор было сложно.

– Готовься, – напряженным голосом бросил Вадим и достал свой ствол.

Неожиданно Парфена охватило лихорадочное возбуждение. Вместе с этим пришло незнакомое чувство раздвоенности, словно все происходило не с ним, а он наблюдал сцену со стороны.

Парфен достал свой ствол, снял с предохранителя и дослал патрон в патронник. Свирид сделал то же самое. Едва за последним телохранителем закрылась дверь, Свирид скомандовал:

– Открой свою дверь!

Гришка быстро распахнул дверцу, напарник сделал то же самое. Не прошло и нескольких секунд, как дверь подъезда распахнулась и оттуда вылетел телохранитель, громко крича:

– Василий Федорович, давайте в машину! Я его завалил!

– Мишку убили, гады, выходим! – на одном дыхании выпалил Свирид и рванул вперед.

Парфен видел, как рука напарника с «ТТ» вытянулась по направлению к толстому мужику с редкими рыжими волосами на голове. Он пятился от двери и не глядел в сторону «девятки».

Цок-цок – пистолет чуть дергался в руке напарника, но выстрелов не происходило.

– Парфен, давай, ствол заклинило!

Гришка обнаружил, что он сам стоит рядом с водительской дверцей. Его взгляд оторвался от напарника и переметнулся в сторону Улыбки. И тут в какую-то долю секунды Парфен уловил еще одно движение. Телохранитель пахана поднял свой ствол, и тот дернулся два раза в его руке. Вадима швырнуло к лавке. Все это заняло один миг, даже какую-то долю его, но, как бывает в таких случаях, время резиново растянулось в вечность в Гришкином сознании. Он видел, как рука со стволом разворачивается в его направлении, и тут растяжка словно оборвалась, словно лопнул, не выдержав, невидимый жгут.

Гришка резко вытянул руку с оружием вперед и, даже не целясь, два раза нажал на курок. Телохранителя крутануло на месте, и он упал лицом вниз. Взгляд парня тут же метнулся к Улыбке, круглые от ужаса глаза авторитета, не отрываясь, смотрели на него, рука что-то судорожно пыталась извлечь из кармана. Парфен, не думая, еще два раза нажал на курок. Пистолет, как на стрельбище, дернулся в его руке. Улыбка упал после первого выстрела. Упал он на спину.

Гришка, не выпуская из рук оружия, бросился к Вадиму. Тот хрипло дышал, даже не пытаясь приподняться.

– Братан, посмотри, – хрипел он. – Клиента… проверь!

Гришка метнулся к лежащему на спине Улыбке. Его открытые глаза немигающим взором сердито смотрели на проплывающие по небу облака. На груди виднелось всего лишь небольшое красное пятнышко. Вторая пуля ушла мимо. Но и первой вполне хватило Василию Федоровичу, уголовному авторитету, Улыбке, у которого за плечами было почти двадцать лет зоны. Пуля Парфена попала точно в сердце.

Гришка бросился обратно к товарищу. Когда он поднял его, тот застонал и закрыл глаза.

– Терпи, Вадя, терпи, – бормотал Гришка, таща его к задней дверце.

Устроив раненого, он хотел было сбегать в подъезд посмотреть, что же с его другом Мишкой, но новый звук заставил его оцепенеть. Первый раз в жизни Гришка узнал, как от страха волосы на голове могут встать дыбом. И было отчего. От звука милицейской сирены его словно прошибло током. Тут же взгляд Парфена приковался к въезжающему через арку тому самому «луноходу», что совсем недавно тормозил их на дороге.

* * *

Вагон сильно качнуло, и Гришка почувствовал, что состав сбавил ход. Еще раз толкнуло вперед, и поезд начал тормозить. Где-то лязгнули решетки, и раздался властный голос:

– Приготовились, на выход! Приготовились!

Голос приближался. Бывалый зэк с его приближением заворочался, пробуждаясь. Первоходки, как и предполагал Гришка, не спали и сразу же вскочили на ноги. Он тоже спустился вниз.

– Сейчас воздухом дышать пойдем, – со знанием дела заметил «дед». Прозвище у ветерана советских тюрем было Сазан.

Действительно, вскоре их вытащили из клетки по одному, и на запястьях Парфена, уже привыкшего к этой процедуре за последнее время, защелкнулись наручники.

Свежий ночной воздух задурманил голову. Отчего-то Парфену показалось, что пахнет сиренью, хотя та давно отцвела.

– Давай двигай, – конвойный заломил ему руки вверх, и Гришке пришлось согнуться.

– Бегом, бегом! – торопили его, толкая вперед.