Информаторы (СИ)

Татьяна знала, что Тарасов обманул Гришу. С одной стороны, никто, конечно, не ожидал, что закон о защите свидетелей Дума вдруг не примет! Нонсенс, который был с удивлением воспринят всеми юристами страны. Конечно, Олег Андреевич не мог даже предположить, что может так обернуться, но… Гришке-то на это глубоко наплевать!

Не рассчитывал парень оказаться в колонии после того, как сдал следаку всю свою бригаду! Договаривался-то он с Тарасовым, а не с Думой, будь она трижды неладна!

Все эти мысли, должно быть, ясно отобразились на красивом девичьем лице, поскольку Тарасов опустил глаза, очевидно, смутившись. Затем поднял взгляд и прямо посмотрел, словно показывая, что ему нечего стыдиться.

— Я думаю, — чуть улыбнувшись, спросил он, — вы туда же, куда и я?

— Скорее всего, — сухо подтвердила Татьяна и, про себя усмехнувшись, добавила: — Больше тут и идти-то некуда!

— Ну, тогда нам по пути! — заключил следователь, решительно отбирая у попутчицы тяжелую сумку.

«Вот навязался на мою голову!» — неприязненно подумала она и уже собралась решительно отказаться от навязанных ей услуг, как Тарасов опередил ее:

— Не волнуйтесь, надоедать разговорами вам не буду! Я не по служебной надобности к Григорию, а скорее — так, в частном порядке! Да и сумка у вас тяжеленная, а идти далековато — почти четыре километра!

«Так далеко!» — невольно поразилась Татьяна и невольно прижала руку к животу. Ее жест не ускользнул от внимательного взгляда Тарасова. Однако он ничего не сказал, лишь крепче взял ручки дорожной сумки и шагнул в сторону тамбура. Сам он путешествовал налегке — с одним дипломатом.

Электропоезд в очередной раз замедлил движение и, пару раз дернувшись, остановился окончательно. Пшикнули сжатым воздухом двери, и Тарасов сошел на бетонную плиту платформы. Татьяна спрыгнула следом. Две бетонные платформы, указатель, лаконичный донельзя: на желтом фоне черной краской — «432». И все!

Бурого цвета грунтовка вела от платформы прямо в поле, теряясь в неровностях местности и появляясь поодаль вновь. Шла она к едва видимому на горизонте строению, чернеющему пятном вытянутого прямоугольника.

— Нам туда! — сказал Тарасов и решительно тронулся вперед.

Некоторое время они молчали. Тарасов держал свое обещание, не приставал с разговорами к попутчице. Но когда остановились передохнуть, все же нарушил молчание:

— Спрашивай! — сказал он, ныряя в карман за сигаретами. — Я же вижу, что извелась вся!

Женщина с вызовом посмотрела на следователя.

— Что спрашивать? Вы же и так знаете, что за вопрос меня мучает!

— В самом деле, — глядя себе под ноги, усмехнулся Олег Андреевич.

Пока он возился со спичками, оба молчали. Татьяна терпеливо ждала.

— Дело у меня действительно вроде как личное. Но может статься так, что и ему будет очень даже выгодно со мной пообщаться! Ну, а в детали я посвящать тебя пока не буду — не потому, что не доверяю, а потому, что пока смысла в этом не вижу!

«Темнит он что-то, — сделала свой вывод Татьяна, но комментировать вслух свои мысли, понятное дело, не стала. — Просто так капитан из столичного угро не потащится за тридевять земель!»

— Откровенность за откровенность, — сказал Тарасов. — Ты как тут оказалась? Ведь, насколько я помню, у вас разрыв произошел.

— Обстоятельства вынудили, — немного зардевшись, ответила та.

— Неужели?.. — глянул на девушку капитан.

— Да, вот как раз то самое «неужели», — усмехнулась Татьяна.

«Может, это и к лучшему!» — подумал про себя Тарасов. Он хотел поговорить с девушкой еще на одну тему, но теперь решил, что не стоит.

Погода дарила редкое в поздние осенние дни тепло. К тому же почти неделю в этих краях не было дождя, и дорога просохла. Шагалось легко, несмотря на тяжесть сумки. Четыре километра, а точнее, три с половиной, прошли они меньше чем за час.

Высокие стены ИТК с пущенной по верху колючкой встретили путников. Железные ворота со стандартной надписью «На свободу — с чистой совестью!», висевшей над ними не один десяток лет, остановили их.

— Ну вот и дошли наконец! — констатировал очевидный факт капитан. Он поставил сумку на дорогу.

— Спасибо, — поблагодарила его женщина и подхватила довольно увесистую ношу. Не оглядываясь больше на капитана Тарасова, она направилась к КП.

Тарасов ничего не ответил, закурил новую сигарету и некоторое время просто смотрел ей вслед, думая свою думку.

* * *

Колония строгого режима насчитывала уже почти полсотни лет своей истории. Все тут было типичным для учреждений подобного типа. Окружал ее высокий забор с колючкой. За ним — запретка, освещаемая в ночное время прожекторами. По углам периметра торчат вышки с часовыми. «Локалка», плац для поверки и построений, рабочая зона, жилые бараки — все как обычно! Лагерная больничка, питомник для служебных собак — все как положено! Жилые бараки располагались в линию, всего по счету их было три. Напротив и чуть влево — рабочие бараки. Тут зэки шили телогрейки, рукавицы. Были еще столярные мастерские.