Информаторы (СИ)

Затем Гришка, понимая, что от машины ему все равно не убежать, завернул за очередной угол и метнулся к открытой двери гаража в надежде спрятаться от преследовавших его гангстеров. В том, что это именно они, Парфен нисколько не сомневался!

Он забился в угол, сердце от страха гулко колотилось. Казалось, он слышал каждый шорох в темном помещении. Вот на улице взвизгнули покрышки догонявшего авто, деловито хлопнули разом двери. Торопливые шаги и людские голоса, уверенные и веселые, слились в один гул.

Заскрипела дверь гаража, и сразу полоска желтого света упала на Гришку. Парфен оцепенел. Он видел силуэты четырех парней, и в руках у них были автоматы. Бандиты шли к нему. Гришка хотел бежать и не мог сдвинуться с места. Хотел закричать, но тяжелый язык не ворочался! Единственное, что он мог делать, так это смотреть на приближающуюся смерть. В том, что дело обстоит именно так, не могло быть никаких сомнений!

Неожиданно щелкнул выключатель, и стало светло. Гришка с удивлением обнаружил, что находится в их собственном гараже, только старый отцовский «жигуленок» куда-то подевался. И Чикаго, и гангстеры… Впрочем, один остался, и этот один был ему хорошо знаком. Волосы дыбом встали, когда Парфен увидел из своего угла приближающегося к нему Самосвала с веревкой в руках.

— Ну что, братан, потолкуем? — голос амбала, больше похожий на звук, издаваемый двигателем одноименного с ним агрегата, был неестественно громок.

— Эй, братан, проснись! — услышал Гришка откуда-то издалека другой голос и одновременно почувствовал, как его кто-то тряхнул.

Разлепив веки, он сонно уставился на физиономию Калгана. Еще не отойдя от ночного кошмара и увидев лицо человека, потенциально опасного для себя, Гришка судорожно подался назад и сел на шконке, максимально отодвигаясь от сокамерника.

— Чего, — осклабился тот, — кошмарики мучают?

Его водянистые зрачки, как ходики часов, двигались влево-вправо, пасть растянулась в глумливом оскале. Неприятный сосед был доволен испуганным видом Гришки. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, затем Калган молча пошел к умывальнику и, сунув руки в карманы своих штанов, начал насвистывать что-то блатное.

— Эй, ты скоро? — нагло поинтересовался он у умывающегося Цыгана.

Тот молча посторонился и торопливо вытерся висевшим на плече полотенцем.

Гришка проводил его фигуру долгим взглядом и, услышав негромкое покашливание, обнаружил рядом с собой Ворона.

— Ты кричал во сне, — тихо сказал тот, скорее всего объясняя, как Калган оказался рядом с Гришкиной кроватью.

«Так я все же уснул!» — запоздало понял Парфен, протирая ладонями глаза.

Старый урка-«прошляк» тоже, как видно, подумал об этом и, выразительно глянув на парня, отошел к своей шконке.

«А вдруг Ворон ошибся?» — подумал Парфен, поглядывая в сторону кавказцев, уже привычно кучкующихся втроем. Те не замечали никого в камере, довольно громко разговаривая на родном языке.

Дождавшись, пока умывальник освободится, Гришка привел себя в порядок, затем справил малую нужду и вернулся на место. Никогда до этого Парфен не ждал так вызова на допрос, как в то утро.

Едва дверь лязгнула, он буквально подскочил со шконки. Но вызвали не его, а Ворона. Гришка тогда еще не знал, что и его дело ведет Тарасов. Иначе он не удивился бы тому вниманию и участию, которое к нему проявлял спившийся полубомж. Парфен так никогда и не узнал, что у того был свой расчет подбить его на сотрудничество со следаком. Старый вор засыпался на мелочовке, и больше пары лет ему не грозило. Но вот беда — в деле нарисовался труп!

Ворон никого не убивал. С глубокого похмелья он методично обходил подъезды в девятиэтажках на окраине Москвы в надежде насобирать бутылок на червонец. Неожиданно он заметил чуть приоткрытую дверь. Сердце старого ворюги екнуло, и от мучительного соблазна моментально зачесались ладони.

Потоптавшись в небольшом раздумье, он толкнул дверь и сиплым голосом спросил:

— Хозяйка, водички не найдется?

Ответом ему была тишина. Заскочив в прихожую, Ворон дернул с вешалки кожаный плащ и выскочил из квартиры. В великому своему счастью, в плаще вор обнаружил пару скомканных сотенных бумажек, ключи и какие-то квитанции. Плащ был женский. Откуда бедолаге было знать, что его хозяйка лежала в десятке метров от него, на полу соседней комнаты, с перерезанным горлом!

Взяли его прямо на базаре, буквально через час после кражи, когда уже порядком опохмелившийся дед пытался реализовать плащ за пару тысяч.

Сначала дед артачился, но, когда понял, что может запросто попасть под мокрую статью, выложил все как есть, подчистую.

Тарасов понимал, что Ворон никакого отношения к самому убийству не имеет. Он проработал в уголовке без малого десять лет и прекрасно разбирался в своих подопечных. Но у него появился шанс, которым просто грех было не воспользоваться.