Информатор

«Расследование нельзя считать доведенным до конца, пока мы не получим доступа к документам и участникам событий, подлежащим юрисдикции иностранных государств,

– было написано далее. –

Что касается расследования на территории США, то нам представляется, что его возможно в существенной части завершить к указанной дате».

Прокуроры хотят предъявить обвинение, не ознакомившись со всеми обстоятельствами? Что за спешка?

Для этого, полагали прокуроры, необходимо сосредоточить усилия на нескольких основных направлениях. Под этим подразумевался допрос семерых свидетелей и полный анализ всех финансовых операций Уайтекера с изучением сведений о его телефонных переговорах, о доходах, полученных от мошеннических сделок, и о налоговых выплатах.

Прокуроры открыто изъявляли недоверие к агентам. Они выражали претензии в связи с тем, что им не переслали «форму 302» с протоколами бесед агентов с представителями защиты. Д'Анжело и Бассет невесело рассмеялись. Беседы с адвокатами, в отличие от допросов свидетелей, не заносятся в «форму 302». Агенты излагают их содержание в докладных записках, но они, как правило, предназначены для внутреннего пользования. И наконец, именно прокуроры постоянно общаются с защитниками, а не агенты.

Прочитав следующую фразу, Д'Анжело окаменел.

«Пожалуйста, имейте в виду, что расследование не предусматривает использование Уайтекера в качестве свидетеля по обвинению тех, кто был вовлечен в его преступную деятельность».

Он перечитал еще раз.

«Расследование не предусматривает использование Уайтекера в качестве свидетеля по обвинению тех, кто был вовлечен в его преступную деятельность».

По коже Д'Анжело пробежал холодок. Иначе говоря, ФБР приказывали поскорее собрать все улики против Уайтекера и больше никого не трогать – так, что ли?

Бросив письмо на стол, он посмотрел на Бассета.

– Что это значит, черт побери?

– Думаю, ты и сам догадаешься, – отозвался Бассет, скрестив руки на груди.

Оба были в растерянности. Они всегда считали своим долгом проследить все нити преступления до конца. А тут им, похоже, велят ухватиться только за те, которые ведут к одному человеку, а на остальные не обращать внимания.

Они не могли избавиться от ощущения, что стали свидетелями препятствования осуществлению правосудия, – но на этот раз правосудию препятствовало Министерство юстиции.

Чуть позже Бассет и Д'Анжело сидели за ланчем в одном из чикагских кафе, обсуждая возможные варианты дальнейших действий. Бассет проглотил кусок сэндвича с индейкой.

– Черт побери, это настоящее дерьмо! – вырвалось у него.

– Да уж, такого я еще не видел, – согласился Д'Анжело. – Но мы не сдадимся, мы заявим официальный протест.

По мнению агентов, все говорило о том, что Министерство юстиции пляшет под дудку фирмы «Уильямс и Конноли». Сначала нелепое заявление о том, что АДМ не является объектом расследования, а теперь им, похоже, запрещают допрашивать свидетелей, дающих показания против компании. Все это вашингтонские бои за влияние, ворчали они.

– Налицо явный сговор, – заметил Д'Анжело. – Расследованием руководит «Уильямс и Конноли».

Они снова рассмотрели варианты развития событий. Что, если они последуют указаниям министерства и оборвут ниточки, которые дал им в руки Уайтекер?

– Нетрудно представить, – сказал Бассет. – Нас обвинят в том, что мы препятствуем осуществлению правосудия.

Д'Анжело согласно кивнул и вонзил зубы в свой многоэтажный бутерброд.

– Ясно одно, – проговорил он. – Как только против Уайтекера выдвинут официальное обвинение, остальных оставят в покое.

– Надо постараться закончить оба расследования одновременно. Закончим, и Министерство юстиции окажется вне игры, – сказал Бассет и, проглотив кусок сэндвича, добавил, усмехнувшись: – Меня, кстати, по-видимому, скоро отстранят от дела – переводят в Олбани. Так что все придется доделывать тебе.

– Вот уж спасибо!

Агенты договорились, что их следующим шагом станет жалоба в инстанции Бюро. Они знали, что штаб-квартира Бюро непременно вмешается.

– Будем надеяться, что Бюро поддержит нас, – сказал Бассет.

– А если нет?

Они погрузились в молчание.

– Знаешь, Майк, – заговорил Д'Анжело, – если мне скажут: «Прекратите расследование, оставьте АДМ в покое», – я подам заявление об уходе.

– Я тоже, – отозвался Бассет.

– И еще, Майк, – добавил Д'Анжело, приканчивая бутерброд, – если действительно так и будет, я думаю, надо обратиться в прессу.