Infinita Tristessa

— Сейчас больше машинисты не нужны. В этом мире некуда ехать, и плыть некуда. Всё смысл теряет… Когда я маленьким был, у меня все друзья хотели стать — кто лётчиком, кто моряком. А теперь что — даже сами слова эти слова пылью покрылись…

Подходят к костру. Там никого нет. Машинист садится у огня. Девочка забирается к нему на колени. Он гладит её по голове. Она просит:

— Покажи мне зайчика…

Он складывает из пальцев фигуру — и тень на стене принимает форму зайца. Девочка смеётся.

Машинист задумчиво говорит:

— Смех… Так странно его слышать. Мы теперь лишились стольких эмоций, стольких чувств. Есть такие, которые без солнечного света просто существовать не могут. Не испытывает их человек, и всё. В темноте главное чувство у человека — страх. Страх, тревога, и тоска. И светлое всё, что мы ещё можем пока переживать, всё равно — только тень тех чувств, которые можно было на поверхности испытать. Здесь все блеклое, тесное, душное — даже счастье, нежность и любовь…

Алёнка:

— Ты скучный. И у твоего зайца уши не шевелятся.

СЦЕНА 1

После того, как оба некоторое время сидят в молчании, на них падает свет фонаря. Слышен другой мужской голос:

— Где ты? Пожалуйста, не прячься!

К костру выходит Тристан — мужчина лет тридцати пяти. Он одет в кожаный плащ или куртку. Он проводит лучом фонарика вокруг костра, и спрашивает Машиниста:

— Вы не видели её? Я очень волнуюсь — сегодня из туннелей чем-то зловещим тянет. Всю ночь кто-то метров за триста от станции выл… Я проснулся — а её нет рядом. И костёр наш погас. Наверное, она пошла прогуляться… или дразнит меня. Она любит так со мной иногда играть…

Машинист качает головой, скручивает папиросу и закуривает. Потом говорит:

— Подожди… Скоро здесь все соберутся… Может, и она придёт.

Из темноты слева от костра слышен женский смех. Тристан спешит в неосвещённую часть зала. Там вспыхивает неяркий свет — его луч падает на пол, в освещённом круге стоит Изольда — девушка лет двадцати-двадцати пяти, хрупкая, в светлом платье. В отличие от большинства остальных персонажей, которые одеты в изношенную одежду или откровенные лохмотья, её платье выглядит новым.

Тристан подбегает к ней, берёт её за руку, говорит:

— Я тебя искал. Сегодня у нас погас костёр. Я протянул руку — и тебя не было рядом. Не уходи больше, когда костёр гаснет.

Изольда тихо смеется, потом качает головой:

— Мне не нужен костёр, что бы к тебе вернуться. Мне не нужно смотреть. Я просто всегда знаю, где ты. От тебя тепло идёт.

Прикасается ладонью к его щеке. Он берёт её ладонь в руки и целует.

— Можно, я всегда буду держать тебя за руку?

Изольда смеется и ничего не отвечает. Потом Тристан говорит:

— Когда я тебя взял за руку в первый раз — ты смеялась точно также. Помнишь?

СЦЕНА 2

Показывает рукой в сторону. Там, куда он указывает, зажигается настольная лампа, установленная на письменном столе. Кроме лампы, на столе стоит проектор диапозитивов (а лучше старый кинопроектор с катушками) и магнитофон. Тристан делает несколько шагов сквозь неосвещённое пространство, что-то ищет на столе, потом вставляет нужный слайд и на стене появляется чёрно-белое изображение — фотография городской улицы, или, например, парка с виднеющимся вдалеке зданием МГУ (или, соответственно, начинается показ киноплёнки — в таком случае чёрно-белой, со «снегом», и шуршанием, характерным для старых кинолент).

Потом включает кнопку магнифона и начинает играть музыка — любая известная современная романтическая мелодия. Когда все эти приготовления закончены, Тристан оборачивается к Изольде, и жестом приглашает её подойти к нему. Она неспеша приближается. Свет над тем местом, где она стояла, гаснет.

(Всё это время продолжает, хотя несколько менее ярко, гореть костёр, у которого сидят Машинист с девочкой. Они не принимают в действии никакого участия. Алёнка может «заснуть».)

Изольда садится на краешек стола, выжидающе смотрит на Тристана. Тот, подумав несколько секунд, ищет другой диапозитив и вставляет его в проектор. На нём — звёздное небо и Луна. После этого Тристан садится на стол рядом с Изольдой и выключает настольную лампу. Видны их силуэты на фоне «ночного неба».

Тристан говорит чуть изменившимся голосом (моложе):

— Мы, конечно, не так ещё хорошо знакомы… Я сейчас тебя напугаю, наверное… Глупо… Но очень хочется спросить — вот ты конца света боишься?

Изольда немного думает, потом говорит:

— Никакого конца света быть не может. Смерть кажого отдельного человека и есть конец света. Но это совсем не страшно. Меня другое пугает. Пустота. Когда руку протянешь — а рядом нет никого. И знать, что больше никогда не будет. Когда любить некого. И когда тебя никто не любит… Пустота…

Тристан смотрит на неё и молчит. Изольда добавляет:

— Обними меня, пожалуйста.

Тристан протягивает руку и обнимает её. Они сдвигаются плотнее. Через некоторое время Тристан гасит проектор, эта часть сцены погружается в полную темноту. Потом оттуда доносится кокетливый смех, нежно-укоряющий голос:

— Так это уже испытанная техника — спрашивать про конец света?