Инфер-9

Переведя замутненный успокаивающийся взгляд на меня, он некоторое время изучал мое лицо, потом еще дольше смотрел на сумку и наконец вполне мирным тоном поинтересовался:

— А ты еще кто?

— Голодный мирный руинник — спокойно ответил я.

— Эти вон — тоже руинники. Выгребают все со дна там, куда другие достать не могут. И богатеют на глазах. Да ладно бы просто богатели — наглеют они тоже на глазах. Да ты сам видел.

— Видел — кивнул я.

— С ними и так проблем хватает, а тут их еще так кроваво и позорно умыли в той рыбацкой деревне.

Я равнодушно пожал плечами:

— Я больше по джунглям шарюсь.

— По внешнему виду не скажешь, что ты руинник.

— Распродал вообще все.

— Почему?

— Да вот думаю на время завязать с руинами — ответил я.

Старший охранник медленно и понимающе кивнул.

— Работенка из самых опасных. Своих многих похоронил?

— Многих — кивнул я, вспоминая могилы похороненных бойцов там во Франциске и Формозе.

— Богатства нажил?

— Не особо.

— И чем дальше планируешь заняться? — он, уже окончательно остыв, допивая третий бокал пива, спрашивал лишь для поддержания разговора, помогающему ему войти в привычный мирный режим.

— Чем-нибудь мирным, спокойным, и чтобы пожить подольше — хмыкнул я, отодвигая тарелку с кучкой костей и тоже берясь за бокал — Так что в охранники не зови.

Глянув на меня с прищуром, он снова медленно кивнул:

— А ведь я собирался предложить испытательный срок. Начал бы с внешнего двора и с минимальной ставкой. Через год поднялся бы до пятого этажа, где куда меньше стекающихся сюда отбросов. Я видел как ты себя вел во время стычки с дельфами. Ты был спокоен как трахающийся во время пожара удав. И ты точно можешь постоять за себя. Мне нужны такие в моей обойме.

— Много этажей под твоим началом?

— Двадцать девять. Недавно было тридцать…

— Но дельфы выкупили еще один нижний и твоей юрисдикции поубавилось — понимающе кивнул я — На зарплате сказалось?

— Не сказалось. А ты знаешь много длинных умных слов, руинник…

Этого вопроса я точно не боялся, спокойно пояснив:

— Имел раньше планшет. Куча книг и фильмов о древних временах.

— Планшет тоже продал?

— Он разбился — ответил я чистую правду — Прямо вдребезги.

— Ясно. Так что насчет работенки?

— Я здесь ненадолго — улыбнулся я — Чуть передохну и двинусь в места поспокойней.

— Спокойней этого места тебя не найти, руинник. Как тебя зовут, кстати? Я Деккерс.

— Я Бонк — не задумываясь произнес я.

— Откуда родом?

— Дирихибли.

— Слышал о таком. Это там, где древний дирижабль на краю селения лежит?

— В центре — поправил я с кривой усмешкой — В очищенной от таких как я запретной зоне. А я сам из окраинных трущоб. Детство прошло в голодной грязи.

— Да я и сам не из томленных солнцем и бухлом сливок общества — проворчал Деккерс и взял с подноса подошедшей официантки следующее пиво. Я поступил также, и мы отсалютовали друг другу бокалами, после чего ненадолго прервались, вливая в себя пенную благодать. Пиво тут реально было свежим и вкусным.

Утерев подбородок, Деккерс продолжил:

— Вот только именно мне эти сливки и защищать в случае чего. А я в самом низу башни.

Я понимающе кивнул:

— Случись заваруха и главный удар пойдет снизу-вверх.

— Верно. Не знаю сколько этажей они пробьют, но рано или поздно их штурм захлебнется. Вот только нам от этого не легче — мы тут внизу сдохнем первыми. Поэтому я и ищу таких вот как ты битых жизнью мужиков, что не боятся крови и приветствуют насилие. С пушкой обращаться умеешь?

— Навыки есть — подтвердил я.

— Убивать приходилось?

— Случалось.

— Насиловал?

— Нет. Но убивал насильников.

— Про алкоголь не спрашиваю — вижу, что все в меру и с хорошей закуской.

— Можешь не захваливать, Деккерс. Мне эта работа не нужна.

— Ты погоди отказываться. Сначала выслушай.

— Ну?

— Ты ведь передохнуть чуток хочешь, прежде чем отправляться на поиск более мирных мест?

— Верно.

— Вот и отдыхай. Дам тебе койку в комнате на четверых. Но там пока никого и вся комната будет твоей. Без окон, само собой, зато есть плакат с не слишком забрызганной голой бабой.

— Тоже окно в жизнь — согласился я.

— В день буду платить один серебряный дублон. Это если все мирно и тихо будет. Во время любого кипеша дневная ставка повышается вдвое. Если что-то серьезное — то и втрое. Получишь ранение — лечение за наш счет, плюс компенсация.

— Не…

— Три дня — он выставил три оттопыренных пальца — Мне надо три дня твоей жизни, Бонк. Ты отоспишься, отожрешься, подлечишь ссадины дорожные, соберешься с мыслями — и езжай себе куда хочешь. Я даже подсажу тебя к кому-нибудь надежному в повозку.

— Почему именно три дня?

— Дельфы совсем обнаглели. А недавнее их позорное побоище их только раззадорило — надо ведь теперь доказать, что они действительно крутые, а не просто так тату на задницах набили. А у меня как на грех не хватает двадцати парней — отправлены охранять особый обоз. Вернуться должны через три-четыре дня. И вот тогда я выдохну наконец… и напьюсь до потери пяточной пульсации… Смекаешь?

— Ага…

— Ну?

— Хрен с ним — кивнул я и показал три пальца в ответ — Три дня постоя за твой счет, Деккерс. И пусть ничего не случится…