Инфер-9

— Руины! Древние мать их руины! Тут есть одни прямо рядом — пара часов пути. Туда никто не суется, но старые люди говорят, что раньше там был какой-то подземный комплекс. И там могло уцелеть немало штук с древних времен — когда люди еще умели летать и трахать цифровых женщин… А что такое цифровая женщина? Она слаще? Красивее?

— Руины — повторил я — Совсем рядом… а почему туда никто не суется, Вункс?

— Так ведь обезьяны! Там их территория. И с этими мальдитос монос никто связываться не захочет… Ты ведь тоже не самоубийца?

— А хер его знает.

— Тут много руин. Не поверишь… но поговаривают, что тут где-то не так и далеко есть настоящий подземный человейник! И может даже не один! Говорят, в Клериатисе уже полгода собирается элитный боевой отряд! Там настоящие лобо! Они вроде как знают о месте, где рядом с ямами старых богов, прямо под водой, спрятан древний бункер с кучей самого разного ценного. Собираются вскрыть эту раковины и выковырять весь жемчуг. Представляешь?

— Ага — кивнул я — Притащишь еще вина, Вункс?

— Да конечно! Но вот с дублонами…

— Я плачу — усмехнулся я, кивая на свой рюкзак — Тащи еще пару бутылок.

— Понял, что я дельный парень и со мной есть о чем поговорить?

— В точку — подтвердил я — И скажи повару, чтобы приготовил еще пару кусков жареного мяса. И пусть куски будут свежими и жирными.

— Будет сделано!

Мой вечер закончился за полночь — после того как я вытряхнул из осоловевшего от вина и мяса Вункса все полезное. Раздобыл я и карту — примитивную, но скорей всего относительно точную. Скопировав карту, я улегся на ближайшие свободные нары и отключился. Снов и флешбэков не было.

А проснулся я за час до сигнала общей побудки, так что успел хорошенько размяться, прогнав кровь по чуть задеревеневшим мышцам. В одиночестве позавтракав яичницей и куском холодного мяса — денег с меня не взяли — я занял свое место в гнезде на кунге фуры и погрузился в молчаливое ожидание, изредка делая глотки из большой глиняной кружки. Мысли в голову приходили разные — и я не отпускал ни одну из них, каждую хорошо продумывая. А думал я о тех тысячах километрах, что мне еще предстояло преодолеть, где я это сделаю и почему я упорно цепляюсь только за сухопутные и воздушные варианты маршрутов, на подсознательном уровне отвергая морские. Вскоре прозвучал еще один протяжный и без нужды громкий сигнал, скрежещущие ворота распахнулись и караван тяжело вышел в джунгли. Нам вслед кто-то ободряюще кричал — или посылал нахер — но я не прислушивался. Еще одна точка на карте позади и снова я двигаюсь дальше… к очередной темной башне из своего еще более темного прошлого…

Ревуны из Темного Леса срали много. И, похоже, делали это в одном и том же месте — над проходящей через их территорию дорогой, сделав из нее свой общественный обезьяний сортир. Невероятная вонь пришла вместе с до противности теплым влажным ветром, пришедшим из-под сени величественных деревьев. Воняло не просто дерьмом. Воняло тухлым не до конца переваренным мясом. Сидящие рядом со мной гоблины брезгливо сморщились, прикрыли хари ладонями и тряпками, вниз одно за другим захлопывались мелкие оконца. А я напрягся — потому как уловил в повисшем вокруг нас вонючем облаке едва заметный запах крови. А раз кровавые нотки пробились через жопное амбре… значит, крови было пролито много. Запоздало в ноздри пришел еще один знакомый запах, и я едва не заорал приказным голосом, но вовремя опомнился и просто уронил руку на плечо сидящего рядом притихшего Вункса. Парнишка откровенно страдал похмельем и последствиями ушибов — после вчерашней пьянки решил показать мне старый отцовский трюк, которым его папаша заарканил сердце его будущей матери. Трюк показал. И неплохо так приземлился на все пять точки — руки, ноги, харя. Если это их семейный ритуал по ухаживанию, роду грозит вымирание. Как бы то ни было, Вункс принял решение побыть на свежем воздухе и большую часть пути провел в полукоматозном состоянии. Толкнув его, я указал глазами на его оружие и демонстративно захлопнул щиток шлема.

— Да зачем? — вяло удивился он — Тут всегда так воняет. Сегодня слишком сильно, но воняет всегда. Обезьяны хоть и тупые, но неуважение показывать научились… сучьи мартышки…

— Обезьяны какие угодно — но только не тупые — возразил я, последовательно проверяя все закрепленное на разгрузке — Но сейчас дело не в этом. И не в вони дерьма. Тут пахнет кровью, дымом и еще кучей очень знакомых мне запахов. Совсем недавно тут что-то очень сильно рвануло. И взрыв много кого убил.

— Да ну — рассмеялся выбравшийся на крышу уже седой мужик в безрукавке, странноватом бронежилете и армейской каской поверх длинных дредов — Не выдумывай, амиго. Хотя новичков всегда потряхивает… Просто успокойся и любуйся видами. Тут много разного красивого. Хочешь покажу почти живую лиану?

— Вот такую? — поинтересовался я, показывая коротким жестом.

— Где? — он обернулся, чтобы взглянуть, пригляделся и отшатнулся — Мерде! Мать твою так! Это что за херня?!