Инфер-6

Четвертая сила?

Не знаю. Не знаю…

— Что за дерьмо? — повторил я, сжимая в кулаке широкий пластиковый ремень.

Я держал в руке налобный фонарь Супернова, производства Россогора. В свое время знаменитый фонарь. Прочный, надежный, с отменной батарей — если не подделка — долго держащий заряд, работающий под водой, с кучей режимов…

Но меня удивил не фонарь. Это все хрень. Фонарь вполне мог быть здесь изначально — пролежал все эти годы в каком-нибудь сейфе, затем его отыскал один из мутов и какое-то время использовал, пока не сдох от вражеских пуль во время неудачной охотничьей вылазки.

Да… я изначально так и подумал, пока не увидел на широком ремне вручную сделанную отметку «Хуракан. А.А».

— Ладно — кивнул я, подтаскивая ногой рюкзак и запихивая налобный фонарь в один из карманов — Разберемся…

Откинувшись на прикрытый одеялом свернутый грубый тростниковый мат, я замер, слепо глядя перед собой полуприкрытыми глазами. Часть меня погрузилась в восстановительную дрему. Но я продолжал наблюдать за происходящим на парковке, а рука лежала на рукояти револьвера. И я продолжал размышлять — как о случившемся, так и о ближайших наших действиях.

Редко это говорю, но, похоже, тут будет нескучно…

* * *

— Еще один мой поросенок сдох! — в голосе Ссаки звучала ревнивая злоба и направлена она была не в пространство, а на конкретную личность, что стояла и лыбилась во все зубы — Харе щеки растягивать, упырок!

— Сосни хер дохлой свиньи, сука! — не остался в долу лыбящийся орк и, что ему обычно совсем несвойственно, ласково прохрипел, подталкивая трех робко хихикающих гоблинов в нужном направлении — Двигаем жопами, парни. Двигаем жопами… До обеда надо сделать еще одну ходку… а потом вкусно пожрем… и залечим лапу ноющему Барсуку.

— Я не ною… но ведь мне указательный палец отожрали…

— Но не жопу же? — резонно заметил орк — Шагай… к вечеру станешь богатым… или дохлым…

Оставшаяся без слушателей Ссака повернулась ко мне и ткнула пальцем в лежащий у ее ног труп с раздутыми руками, но в целом с обычным телосложением обычного офисного планктона, которое почему-то стало нормой, а когда-то считалось серьезным заболеванием. Жопа принимает форму неудобного рабочего кресла, голова раздувается от приема постоянных потоков испражнений начальства, а вечно занятые видимостью дела тонкие хрупкие пальцы с под корень обгрызенными ногтями суетливо набивают на допотопной клавиатуре успокоительные фразы типа «Хоба-хоба суки…», «Моя жена воняет спаржей…», «Жизнь дерьмо, а я в нем главный сгусток»…

— Лид!

С грустью вернувшимся к проблемам Ссаки, я вопросительно зевнул.

— Я жажду сочувствия! — на этот раз в голосе наемницы зазвучала горькая обида — Что за хрень?! Секса в жизни нет, сочувствия нет, поросята дохнут… чувствую себя как…

Еще раз посмотрев на дохлого гоблина у ее забрызганных кровью ног, я пожал плечами:

— Бывает.

— У меня остался всего один! И этот тощий недомерок не вызывает доверия… да, недомерок? Ты ведь тоже мечтаешь сдохнуть и выставить меня неудачницей перед долбанным орком, да? Я по твоим глазам вижу, как ты мечтаешь сочно брызнуть мозгами и красиво сдохнуть…

— Что вы! — тоненько вякнул сидящий в паре шагах бодрый недомут с покачивающейся над головой забранной в каркас из палочек и веревочек багровой опухолью украшенной сверху здоровенной самодельной кепкой — Я хочу жить! Мечтаю дожить до ста лет! У меня хорошее сердце!

— Ну все… Этот дебил точно сдохнет — обреченно выдохнула наемница — Вот дерьмо! Лид! Где сочувствие?

— И я щедро одарен генетикой! Тугие хромосомы! Пощупай мои ляжки — обомлеешь!

— Заткнись уже…

Разинув рот в еще одном сокрушительном зевке, я с хрустом повел шеей, глянул на часы и буркнул:

— Ускоряемся, фермерша. До обеда сделаем еще одну ходку и подведем первые итоги…

— Ты прикроешь? — Ссака с надеждой сделала ко мне шажок.

— Да.

— И прикроешь именно моего милого поросенка, а не тех орочьих мутантов недомерков…

— Я прикрываю всех.

— Но дохнут только мои…

— Ссака!

— Да обидно же, лид! А эта тварь глумливая еще и рожу кривит! Рэк! Чтоб у тебя все сдохли, понял! — заорала Ссака и тут же улыбнулась обернувшимся к ней «поросятам» орка — Ничего личного, парни. Желаю вам счастья в личной жизни. В смысле — присуньте друг другу прямо сейчас, чтобы не сдохнуть девственниками…

— Ты моих дерьму не учи! — почти радостно заорал Рэк, показывая отставленные средние пальцы.

— Уймитесь — проворчал я, на ходу проверяя дробовик и револьвер, единственное оружие, которое я использовал за сегодняшнее утро, но использовал так часто, что вес рюкзака за спиной нехило уменьшился — Ссака, выбери еще пару желающих многократно рискнуть жопой и начинай с первого тура. Своего успешного можешь отдать Рэку…

— Хер ему! Это мой поросенок! — Ссака прижала к себе захрипевшего тощего недомерка в слишком большом для него бронежилете и проворковала — Он мой… и любит только меня, да?

— Да!

— Я сама похороню тебя…

— Ч-что?

— Угощу тебя вкусняшкой, если не сдохнешь…

— У меня сильное сердце! А еще…

— М? Хрюкай, поросеночек…

— Ты говорила у тебя секса нет — я помогу помочь! Бесплатно!…