Инфер-6

Что? Можно ли взять и пихнуть в сундук с цифрой «5» сразу две карточки? К примеру, с цифрой «2» и «3», ведь их сучья сумма…

Нет нельзя. Пробовали. Взрыва нет, но сундук просто сожрал все карты и на этом веселье кончилось. Впустую просрали две карты — а могли ведь спасти от ядомута пару рыл.

Да… это всегда охрененно тяжелая гребаная дилемма!

Что сделать с доставшимся тебе пронумерованным перфорированным куском пластика?

Воспользоваться подробной картой с прочерченными разноцветными маршрутами, безопасно добраться до подходящего сундука и обогатиться? Лекарства общине всегда нужны. И ведь все зачтется тебе в репутацию — здешние ценят, когда ты делишься. Особенно болеутоляющими… Так что добыча с сундука — всегда радость.

Или же… дойти до лагеря Моно, выбрать наугад или осознанно бедолагу с вшитой непонятно куда капсулой ядомута, дождаться его в руинах и отдать ключ-карту ему? Или просто сделать закладку в консервную банку и подбросить к забору Монолита… Это ведь святая отсрочка…

Вот сука и думай, как поступить — обогатиться самому и чуток поделиться с другими из лагеря… или же спасти человека от превращения к кусок булькающего раздутого дерьма. Вот только хрен его знает, что это за человек и как он себя покажет в будущем. Они ведь все жалобные и слезливые пока там у стального куба. А как только получают все девять отсрочек…

Вот одно непонятно — а какого хера цифра «11»?

И ведь такой сундук всего один и находится там, куда еще хрен залезешь! О его местонахождении — золотой круг с двумя единицами — рассказал давно погибший легендарный охотник Брунор Бочка. И на карте их драгоценной то место хоть и указано, но отмечено ореолом вопросительных знаков — ведь кроме Брунора тот якобы здоровенный мать его сундук не видел никто. И да — Брунор Бочка погиб как раз потому, что тот сундук с золотым кругом свел его с ума. Он жизнь положил, чтобы выполнить череду заданий без единого провала, днюя и ночуя у доски заданий и выбирая лишь посильные и таким образом выбил себе карту-ключ «11». Собрал группу из пятерых крутых охотников и с ним ушел в дальний Мутатерр — как раз туда, куда мы сейчас движемся, но мы считай уже прибыли к местам охоты и сбора, а вот Брунор с охотниками ушел дальше. С тех пор их больше не видели. Вот ведь легенда, да, Оди?

— Ага — кивнул я сидящему рядом Луке и повернулся чуть в кресле — Эй! Рэк!

— А?

— Готовь жопу к заданиям.

— Вот дерьмо… опять горбатиться?!

— Ага — оскалился я — Опять… только надо найти подставных упырков, чтобы нам самим рожи и нейрочипы перед сканерами не светить. Найдешь мне два куска податливого мяса.

— Ага.

— Ссака! Слышала?

— Так точно. Найду три куска послушного мяса. Я так поняла они наша ширма? Задания получаем мы, награду получают они и тут же с горячими слезами благодарности отдают ее нам?

— Да.

— А взамен мы бросим жалкие крохи и оставим их жить?

— Да.

— Люблю я быть щедрой и доброй… поняла, лид. Сделаем. А эти цифры на твоей…

— Уймись.

— Поняла.

— Продолжай — глянул я на Луку — Расскажи про ваши самоубийственные рейды на Дублин.

— А что насчет…

— Про рейды, Лука — повторил я и мой потяжелевший голос заставил гоблина принять верное решение и заговорить по нужной мне теме.

— А что рейды? Дерьмо это! Выбора нет!

— Почему?

— Системе на нас посрать. Но как только нас становится в Мутатерре слишком много… то к каждому лагерю прилетает малый беспилотник и механическим голосом объявляет дату рейда. И называет количество бойцов, которое должен предоставить каждый из разбросанных лагерей. И это леденящее приветствие…

— Какое?

— Каждый раз долбанный беспилотник говорит одно и то же. И каждый раз начинает со слов, которые мы знаем наизусть. Если сами не слышали — то старые муты нам раз по триста повторили. Вот эти слова: «Процентное соотношение мутагенного Азиридина-3М достигло порога. Территориальный ПЦР положителен. Превышены нормы деструктивного мутагенеза. Критическая масса достигнута. Необходим сброс». А затем уже начинаются сухие приказы… и все кончается тем самым самоубийственным рейдом.

— Звучит как бред.

— Бред или нет… для немалого числа из наших это смертный приговор.

— А если не выполнить приказ?

— Такое бывало… к каждому не подчинившемуся лагерю прибывают беспилотники и сравнивают его с землей.

— То есть всегда подчиняетесь?

— Теперь да… при мне — всегда. Да и до меня всегда.

— И кто идет в атаку?

— Безнадежные муты — вздохнул Лука — Да… мы отправляем на смерть самых изуродованных, самых ленивых и самых конфликтных. Решается все жребием. Если кто-то против — связываем и в яму. Так и так он перед началом рейда получит от системы укол… и будет ждать только боя. Уйдет страх, боль… уйдет вообще все кроме жажды боя. Берсерки…

— Что за укол?

— Не знаю… но после того, как уколют их сначала бьет и корежит около часа. Потом затихают… и чуток подрастают, кожа сереет. А когда они приходят в себя, то… это просто живые машины смерти! Кирпичи крошат пальцами… трубы гнут… бегут так быстро, что их тела аж лопаются, но им плевать…

— Серые?

— Кто?

— Ты сказал, что они сереют.