Инфер-5

Пожав плечами, я выпрямился и… замер, наткнувшись взглядом на вытекшего из-за поворота… кого-то… длинный грязно-белый плащ с редкими черными разводами скрывал очертания фигуры, но я увидел винтовку, чей ствол как раз направлялся на… Замершая фигура помедлила, пялясь на меня чернотой капюшона, в которой поблескивали линзы защитных очков… секунда… и плащеносец бесшумно утек, двинувшись в обход. Вот и встретился с тем, кто сумел достать меня дважды.

Ладно…

Усмехнувшись, глянув на прикрывающие раны повязки, я зашагал по улочке, двигаясь к берегу.

* * *

Выскакивать на берег как гоблин из жопы мира я не стал.

Если я отмечаю Смакендритт с тесаком и дробовиком, кто-то другой и говорливый может праздновать с пристрелянной винтовкой.

Поэтому я задержался за окраинным рядом пыльных тентов, добравшись сюда ползком — чем ближе к краю, тем ниже и уродливее эти пристанища, собранные из всего что только попалось аборигенам под руку. Куски дырявого пластика, рваные автомобильные покрышки, камни, хреновые глиняные кирпичи и пучки сухой растительности. Все это в высоту достигало максимум пояса среднерослого гоблина. Лежа на исцарапанном животе — зацепился за сухие колючки — я огляделся и увидел лишь одного здешнего жителя. Неподвижный старик с минуту пялился на меня мертвыми тусклыми глазами, прежде чем осознал, что ему это не чудится. Изучив кровь на моих повязках и злой грязный оскал на моей харе, он дрожащей рукой протянул мне кусок какой-то зеленоватой хрени с черными вкраплениями. Что-то вроде хлеба? А может кусок дерьма здешних подводных тварей… Мотнув башкой, я отказался от угощения, и старик тут же спрятал его обратно в пыльные тряпки, что кутали его странно изломанные тощие ноги.

— Я выдержал сто… — голос старика шелестел как крылья мертвой птицы, падающей с неба — Я выдержал сто ударов… я выжил…

Услышав слабый стук двигателя, я чуть наклонился, глянул в узкую щель полную солнечного обжигающего света и увидел подходящую к берегу баржу. Ага…

— Я выдержал сто…

Кивнув, я дернулся в сторону, сдернул одну из свисающих с тряпок и внутри соседнего «вскрытого» мной убежища обнаружил присевшего на корточки худого длинноволосого гоблина с тесаком в руках и ножом на поясе. Одного удара хватило, что притаившийся ушлепок рухнул на песок и задергался, пытаясь заставить грудь расшириться и загнать внутрь хотя бы глоток воздуха. Содрав с него нож, я рывком приподнял хренососа и подтащил ближе к границе поселения.

— Я выдержал сто ударов арматурой — прошелестел за нашими спинами старик.

— Гулп! Гулп! — задыхаясь выдохнул пленник. Его выпученные и наливающиеся кровью глаза молили о пощаде, но в то же время правая рука пыталась вбить мне тесак в ребра. Отбив его оружие, я успокаивающе улыбнулся и сказал чистую правду:

— Отпускаю — произнес я, вздергивая добычу на ноги и нахлобучивая ему на голову свою шляпу.

Развернув за плечи, пнул в жопу, вышвыривая на прибрежный солнцепек. Пусть живет…

Резкий треск… над подошедшей почти вплотную баржей поднялся едва заметный дым… отпущенный мной гоблин рухнул на колени и схватился за выросший из яиц стальной шип. За его пробитой насквозь жопой лязгнул раскрывшийся зонтиком наконечник гарпуна. Последовал рывок приделанного к штырю троса и гоблина потащило в море под гул набирающей обороты лебедки.

— А-А-А-А! А-А-А-А! — над побережьем зазвучал протяжный запоздалый вой — А-А-А-А…

— Охренеть — буркнул я, наблюдая за происходящим из палатки шелестящего старика — Ты видел? Хера себе вы тут от глистов чистите…

— Я выдержал сто ударов… Замрод был справедлив… так сказали люди… я выдержал сто ударов…

— А чего не отомстил? — поинтересовался я, глядя, как орущего гоблина затаскивает в океан.

Секунда… и в бьющееся в волнах тело вцепились сначала осклизлые вспухшие руки, а затем и зубы здешних падальщиков. Лопающаяся расходящаяся кожа, обнаженное мясо, льющая на белесые жадные хари кровь… шесть когтистых пятерней дружно растягивают в стороны ягодицы, наружу лезет требуха…

— Не жрать, суки! — усиленный микрофоном голос с баржи отличался от того, что сделал мне приглашение поговорить — Это моя добыча! Не жрать! Отплачу крабовым мясом! Не трогать! Я убил Влупа! Я убил Влупа! Я отомстил!

— Замрода не так легко убить — старик уставился на меня, его челюсти механически двигались, перекатывая в слюнявом рту крохотную зеленую крошку — Я выдержал сто ударов… у Замрода два сердца…

— Ну да… а жоп сколько?

— У него глаза на затылке…

— Ага…

— Он быстр… очень быстр…

— Чем еще напугаешь, старик?

— Я выдержал сто ударов… Меня держали четверо… Замрод бил… мне бы достать хоть одного — и титановые врата рая откроются предо мной без скрипа… я нащупаю мягкие сочные сиськи небесной девы…

— Ага… так достань…

Продолжить интересную беседу не дали — над водой зазвучал переполненный злобой рык:

— Кепос! Сука! Кто разрешил?!

Второй оратор не замедлил с ответом и на этот раз я услышал в его голосе не ярость и радость, а испуг насравшей на рожу спящего хозяина собаки, что знает — наказание неизбежно: