Инфер 3

– Высадка – согласилась наемница – Нас так часто перебрасывали прямо в полымя, что и не посчитать. Загрузка в малую ракету, подлет почти до космоса, резко снижение под огнем противника в точку высадки и бах… капсула разлетается и мы валимся вниз в экзах и шагоходах…

– Или прямо с космоса – дополнил я, скользя взглядом по лениво перемигивающемуся звездному покрывалу – Ладно… давай свою стряпню, Хорхе.

– Будет вкусно!

– Никуданго Каппы ты пробуешь первым! – встряла Ссака.

– А почему я?!

– Не командиру же первым каппины колбаски разжевывать!

– Вот ты и пробуй первой!

– Ты как с сержантом разговариваешь, гоблин?!

В этот раз я вмешиваться даже не пытался. Хватит с меня бесед о колбасках Каппы.

Проблему решил вылезший из кустов мечник, что угрюмо подтянул шорты и тщательно вымыл руки в струе воды из кувшина, что держала девушка с робкой улыбкой и скромно опущенными глазами. Нагнувшись, Каппа молча забрал миску и пошел прочь. За ним заторопилась хромающая Ссака:

– Сержант! Дай колбаску одну! Зажал что ли? Обиделся? Наемники не обижаются, боец! Будь собой обычным – черствым куском говна. Дай колбаску… их не только тебе задарили, а нам всем!

Приняв от Хорхе до краев полную супом миску, я уместил ее на расстеленном одеяле, подтащил к себе пару маисовых лепешек и начал жрать, то и дело поглядывая в звездное небо. Но представлений больше не случилось и через полчаса я, сыто отдуваясь, улегся поудобней и почти мгновенно провалился в сон.

– Привет – я улыбнулся вошедшему в бар широкоплечему парню так широко и солнечно, что слишком хорошо знающая меня Лейла отлипла пышной грудью от стойки полированного красного дерева и неспешно отошла в дальний угол, вдруг вспомнив, что ей нужно полировать хайболы.

– Привет, босс – столь же радостно улыбнулся вошедший и, одернув маловатую ему облегающую футболку, что прекрасно подчеркивала внушительные мышцы груди и рук, а заодно и чуток рыхловатый живот, уселся рядом со мной, оседлав высокий табурет со сверкающей стальной рамой и кожаным сиденьем.

Хлопнув меня по плечу, он махнул барменше Лейле:

– Джин-тоник с двойным лаймом, детка.

– Ай-ай – отозвалась «детка» и умный мужик сразу бы понял, что этой так много повидавшей кровищи и дерьма женщине не стоит еще раз говорить «детка».

– Умничка, детка – улыбнулся парень.

– Предпочитаешь лонгдринк, Джейми? – задумчиво спросил я, глядя на бутылки сквозь опустевшую стопку.

– Ну да!

– Кто-то говорил, что те, кто предпочитает лонгдринки в постели просто неутомимым. А я вот шоты тут кидаю… ты как думаешь? Может и мне на какой-нибудь коктейль подсесть, чтобы девушек не отпугивать? А то подумают еще чего…

Громко фыркнувшая Лейла так умело катнула по стойке доверху наполненный хайбол, что не расплескала не капли.

– Круто – оценил и Джейми, едва успев перехватить напиток. Сделав огромный глоток, он зажмурился от удовольствия, глотанул еще разок, уже поменьше. Насладившись вкусом, шумно выдохнул, подмигнул Лейле – Самое то, детка! Сбодяжь еще один – этот у меня не застоится.

Не дожидаясь так и не последовавшего ответа, он повернулся ко мне:

– Зачем вызвал так срочно, командир? У нас же вроде как увольнительная после тех пострелушек на сороковой эстакаде. Хотя место реально улетное. я с тобой уже давно, а тут ни разу не бывал. Решил выпить и не с кем?

– Вроде того – кивнул я – Как тебе коктейль?

– Говорю же – самое то! Настоящий!

– А здесь все настоящее – почти не глядя, я поймал приехавшую стопку с водкой и, зажав ее в пальцах, обвел хрустальной посудинкой крохотный бар, что походил на пенал с одной прозрачной стеной. Мы сидели в длинной узкой комнатушке на высоте семисот метров. За мокрым огромным окном ничего кроме ядовитой облачной мути, что жадно липла, пытаясь прорваться в освещенную барную сухую уютность. Ведя рукой, я перечислял – Никакого сраного пластика. Нигде. Стекло, дерево, металл, немного камня. Пол гранитовый, стойка из красного дерева, полки из того же материала, бутылки и посуда стеклянная. И Лейла настоящая. И бухло настоящее – никаких подделок. И даже унитаз мать его настоящий – без всяких кнопок, без искусственного интеллекта под твоим сральником, так что никто не шепчет тебе на ухо: «сегодня жидковатая консистенция и кислотность в два раза выше нормы»… Ничего такого. Сел, сделал свое дело, вытер задницу начисто, а затем взялся за щетку, смыл воду и хорошенько вычистил унитаз до блеска. Как говорил один старик, что давно уж мертв: сходить по большому – как жизнь прожить. И выходя из сортира хватит одного взгляда назад, чтобы понять как ты жил – подчищая за собой или просто воровато прикрывая грязь крышкой унитаза.

– Э-э-э… тут Лейла, а мы про говно…

– Суть не в говне, а в ответственности и в умении подчищать за собой. Суть в том, чтобы быть настоящим – как этот бар. Вот почему я купил его. Вот почему здесь барменом Лейла – она настоящая. И я, хозяин бара, тоже настоящий. А настоящий мужик всегда живет по четким и никогда не нарушаемым принципам. Таких принципов очень мало. Но они есть и нерушимы. Вот ты, Джейми… у тебя ведь есть нерушимые принципы?