Инфер-3

Мокса хотела дать знать всем, что власть скоро изменится и что она претендует на опустевшее место — мол если есть что сказать, говорите прямо сейчас. Резон Дырявой можно понять — если кто рискнет сейчас с недовольством натужно наморщить жопу, и я решу, что этот ушлепок не станет жестким правильным лидером, то я его просто грохну. Мокса загребает жар моими руками. И не скрывает этого. А мне посрать — не первый и не последний раз меня используют как волнолом. Уверен, что она даже мечтает о том, чтобы кто-нибудь пыркнулся прямо сейчас — после показательной кровавой казни потом уже долго никто не решится попытаться шатнуть молодое дерево власти.

Управляющая же… она хочет оценить реакцию каждого жителя на новость о моем скором уходе. Ей хочется знать кто этому обрадуется, кто опечалится, кто захочет уйти со мной, а кого по-прежнему накрывает индифферентная похеристичность ко всему кроме дурманных грибов.

Они обе собирают информацию и выжидают. Их затерянный в джунглях крохотный мирок получил приток свежей крови и современных благ. У них все хорошо. Будущее заиграло новыми яркими красками.

Когда мы заходили внутрь, опять пробираясь через завалы, там снаружи как раз шло бодрое голосование, начатое какой-то энтузиасткой древней хрени. Она, захлебываясь от восторга, предложила переименовать Вест-Пик в Нью Эльдорадо Магнифико. Вот же сука долбанутая… хорошо, что мы уходим. Иначе начались бы смерти…

- Сеньор? — чуть напряженный голос Хорхе вырвал меня из ленивых размышлений, и я кивнул, подтверждая, что им придется лезть в ту темную вонючую дыру из которой сочится бурая тягучая жижа.

- Святая Мария и Матерь еешная! — сипло заявил замыкающий гоблин и опустил обрез — Нет. Нет, сеньоры. Я в эту жопу не полезу! Я охранником стать хочу, а не гребанным героем с алмазным болтом! Мерде! Я ухожу!

Круто развернувшись, он впервые показал настоящую решительность, двигаясь быстро и целеустремленно. Не оборачиваясь, схватившись одной лапой за торчащую из разрушенной стены арматурину, прижимая другой рукой к животу болтающий обрез, он окунул голову в провал и уже оттуда крикнул:

- Я сам справлюсь. А вы идите… Ох!

На наших глазах из-под его ноги выскочили скользкие камни, и он рухнул на пузо. Задергавшись, начал подниматься, изрыгая ругань.

Выстрел…

После прокатившегося эха наступила звонкая тишина, что секунды через три была нарушена моим смехом. В проломе дергалась жопа стрелка, ругань была сдавленной и перемежалась всхлипами искреннего ужаса.

- Я не справлюсь — выдавила наконец темный пролом — Не справлюсь… я руку себе отстрелил… вот сука… сука! Мерде! Зачем я сюда поперся?!

- Я помогу ему! — с нескрываемым облегчением вызвался второй гоблин, закидывая дробовик за спину — Он ведь мой друг. Как не помочь?

- Помоги — кивнул я с безразличием, отворачиваясь от елозящей по щебню жопы скулящего подранка — А ты смелый…

- Я? — искренне удивился вызвавшийся помочь раненому.

- Ну да — кивнул я — Мы ведь уже глубоко в руинах. Хрен его знает что вас ждет на обратном пути. А твой друг воняет кровью…

Секунда… другая… и второй гоблин, пряча от всех и в том числе от самого себя опущенную харю, хрипло проблеял:

- Хосе! Ты ведь дойдешь сам, да?

- Охренел, ублюдок?! У меня руки нет! Кровь хлещет! Помоги мне!

- Ну давай — подтолкнул я начавшего упираться мужика — Давай! Ты ведь говорил, что он твой друг.

- Сука… — выдохнул несчастный и зашагал к раненому — Мы сдохнем… эти руины сожрут наши жопы вместе с дерьмом…

Я зашагал дальше по наклонному потрескавшемуся полу, перешагивая дыры и перепрыгивая провалы. Хорхе следовал за мной шумной и не слишком умелой тенью, но он старался не отстать и не быть обузой. И у него неплохо получалось. Настолько неплохо, что он даже вопросы умудрялся задавать.

- Лид! Какой уж раз эти несчастные калечат сами себя… почему? Они рукожопые?

- Они паникеры — ответил я, делая фонарь чуть ярче и освещая боковую комнатушку с парой зеленых от лишайников скелетов и колышущейся в углу розовой полупрозрачной массой — Как только тебя начинает вести страх, а не мозги… тебе конец.

- Но все животные звери…

- Животные звери?

- Все твари божьи живут на чистых эмоциях, сеньор. Когда страшно — бегут. Когда злые — нападают. Они ведь мозгами не пользуются и все у них хорошо.

- Да — кивнул я — Они не пользуются мозгами… и дробовиками.

- О…