Иней как ночь

— Нож — это тот же клинок. Кровь им можно пустить не хуже кинжала.

Нахмурившись, я засовываю несколько ножей за пояс. На спине болтается пустой чехол — мой шакрам остался в бальном зале. В груди Гарригана. Я впиваюсь пальцами в край стоики.

На мое плечо опускается ладонь, и я поднимаю глаза.

— Меня зовут Рарес. Тут я не лукавил. Рарес Албескью, глава ордена Искупителей.

Он смотрит за мое плечо — на кухонную дверь, ведущую во дворец. Звуки доносящихся оттуда шагов становятся все громче. Времени на объяснения нет, нам надо бежать.

— Я все тебе расскажу, — обещает Рарес. — Но сначала нам нужно добраться до Пейзли. Там будет безопасно. Ангра не посмеет преследовать нас там.

— Почему? Что ты планируешь?.. Почему это…

Рарес сжимает мое плечо, и я умолкаю.

— Доверьтесь мне, ваше величество. Я должен много чего показать, но только в Пейзли смогу это сделать без опаски. Обещаю, я расскажу все, как только смогу.

— Мира, — поправляю я его.

Если уж я ради всеобщего блага буду рисковать жизнью, то пусть ко мне обращаются так, как мне того хочется.

Рарес улыбается:

— Мира.

Мы идем к другой кухонной двери — той, которая выходит в сад. Рарес выскальзывает на улицу, а я медлю, снова почувствовав угрызения совести. Такое ощущение, будто я сбегаю.

Рарес оборачивается.

— Ты не можешь спасти всех, оставшись.

Мне уже говорили это раньше: «Ты не можешь спасти всех. Винтер превыше всего». И громче всех это говорил Генерал.

Меня охватывает печаль. Мэзер рассказал мне о смерти Элисон, но ни словом не обмолвился о Генерале. Уильям пережил нападение корделлианцев на Дженьюри? Что стало с Винтером? В каком состоянии мое королевство? Мысль о смерти Генерала невыносима. Он должен был выжить! И если он жив, то сделает все возможное, чтобы спасти Винтер.

Я повторяю про себя слова Рареса.

Почему я сравниваю его с Генералом? Они ведь такие разные. Глаза у Рареса больше, кожа темнее, все руки покрыты шрамами от сражений. Но что самое важное — я вижу в нем те качества, какие никогда не обнаруживала в Генерале. Всего одно слово, добавленное им, полностью изменило значение привычной мне фразы.

«Ты не можешь спасти всех, оставшись».

Это не приговор. Это возможность.

— Кто ты? — выдыхаю я.

— Тот, кто очень долго ждал тебя, душа моя, — улыбается Рарес.

* * *

Дворец остается позади, и вскоре тишину туманного сумрака пронзает звук трубящего рога. Обнаружили мое исчезновение. А значит, нашли прикованного к стене темницы Терона, Мэзера и остальных…

Нет. Мэзер не допустит, чтобы с винтерианцами случилась беда. Не потому, что я приказала их спасти, а потому, что он защитник по природе. Хоть Мэзер и потерял трон, в душе он все равно остался правителем. Предвестники Расцвета безоговорочно доверяют ему, а подобное доверие может завоевать только прирожденный лидер. Он единственный из тех, кого я знаю, способен самостоятельно найти выход из любой трудной ситуации.

«А как же Терон?»

Я спотыкаюсь. Мы с Раресом выбегаем из города и скрываемся в густом лесу, окаймляющем Ринтиро с севера. Этот вопрос задала не я. Он прозвучал как… Я резко останавливаюсь. Рарес успевает отбежать на несколько шагов, прежде чем заметить это. Голос в голове держит меня в плену, и я сжимаю пальцами виски.

«Какая страшная участь — быть частью одной и той же магии, правда? Если бы только ты была сильнее».

Окружающий меня мир расплывается. Перед глазами стоит лицо Ангры.

— Нет! — кричу я и падаю. Колени упираются во влажную землю.

Ангра слышал мои мысли, когда мы находились рядом, но сейчас он далеко. Как он может говорить со мной? Я должна была его остановить…

«Но ты не можешь меня остановить, так ведь, светлейшая? Мои солдаты идут за тобой. С Винтером покончено. Пришло время Спринга».

Я с трудом выговариваю одно единственное слово: «Почему?»

Я уже задавала этот вопрос во дворце Донати, посреди резни, учиненной Ангрой: король Саммера, Ноум, Гарриган… Тогда я узнала, почему Ангра хочет разрушить рудники Винтера. Чистая магия накопителя способна противостоять Распаду. Поэтому Ангра захватил Винтер. Поэтому не давал никому приблизиться к рудникам.

«Ради чего все это?..»

Из-за развязанной Ангрой войны погибли мои друзья. Из-за нее мое королевство было разрушено. Из-за нее я всю жизнь спасаюсь бегством. Но я все еще не знаю, чего хочет Ангра.

На мои пальцы, сжимающие виски, ложатся чужие ладони. Я открываю глаза. По рукам струится магия — прохладная, чистая, сильная. Страх сменяется потрясением: Рарес вливает в меня свою магию. Его лицо напряжено, на лбу выступили капельки пота.

— Борись с ним!

Сердцем я понимаю, что не должна подчиняться магии Рареса, но всей душой жажду этого.

«Борись!» — велю я себе, открываясь предложенной Раресом помощи.