Индьюзер (СИ)

- Хорошо, хорошо, Дир. Успокойся.

Я поволок свое тело неровными шагами, коряво переставляя ступни, держась за санитаров.

Мне уже начали мерещиться странные вещи. Головокружение и помутнение сознания притупляло способность здраво мыслить. Мне стало казаться, что мои ноги, словно размякшая резина, растекаются подо мной. Где-то в стороне от меня пролетело нечто пугающее. А на стене сидел огромный, диаметром в несколько метров, мохнатый паук, со склизкими длинными и такими же мохнатыми, но почему-то человеческими ножками. Из огромных челюстей этого паука, капая на пол, лилась едкая ядовитая слюна. Он сидел на паутине и словно смотрел на меня, выжидая момент, чтобы наброситься.

Я понимал, что все это не реально. Я понимал, что все это просто галлюцинации и что мне нельзя сейчас доверять своему разуму. Мое восприятие было искажено.

И я уже не паниковал, как в прошлый раз. И, хотя мне и тяжело было контролировать свои эмоции, но я старался относиться ко всему, что видел, слышал и ощущал, как к некому забавному сновидению, которое, правда, больше было похоже на какой-то кошмар.

Не знаю, сколько времени я провел в состоянии сна в госпитале, поглощая через катетеры снотворное. Несколько раз я просыпался в бреду от кошмаров и не мог отличить реальность от собственных фантазий. Мне виделись яркие и при этом поражающие своей неестественностью и безумностью картины, но у меня не было сил даже на то, чтобы кричать. Я просто бездейственно наблюдал за тем, какие ощущения вызывает у меня окружающая действительность, ужасаясь тому, насколько сильно она может искажаться. Сквозь помутнение сознания и головокружение я пытался прочувствовать свое тело, но после того, как мои ноги показались мне сросшимися, руки - двумя корневыми отростками, а голова - медным чаном, наполненным водой, я решил отказаться от какого-либо анализа. Я просто погружался в бездну своих бессознательных страхов и иллюзий, стараясь полностью блокировать эмоции. К счастью я быстро засыпал...

...Я снова очнулся в просторной прохладной комнате, светлой и приятно заставленной различными предметами интерьера. За окном пели птицы.

Я повернулся на кровати и попытался подняться, но тут же ощутил невероятную тяжесть и сильную головную боль. Я повернулся на бок, опустил ноги с кровати, и медленно, сначала согнувшись и положив торс на колени, потом начиная выпрямляться, принял все-таки сидячее положение тела.

Такой слабости я не испытывал еще никогда в жизни. Я не мог удержать голову на плечах и расправить руки. Я качался из стороны в сторону и был не в состоянии четко определить свое местонахождение в пространстве.

Я посидел так немного и в бессилии рухнул обратно на подушку.

Через некоторое время в комнату, улыбаясь и, как будто испуская какой-то лучезарный поток положительной энергии, зашла девушка. Она принесла этот поток с собой и озарила им мою спальню. Мне даже показалось, что я тоже стал улыбаться.

- Привет. Как себя чувствуешь?

Она почему-то показалась мне странной. Ее лицо было немного необычное, хотя и довольно привлекательное. Такая противоречивость впечатлений давила на мозги и вызывала некоторое напряжение. Мне стало неприятно, несмотря на то, что девушка мне в чем-то понравилась. Но я понимал, что просто никогда еще не встречал подобное лицо в своей жизни, а мое искаженное восприятие может вызвать у меня сейчас какие угодно ощущения, даже самые идиотские.

Я попытался что-то ответить на тот ее стандартный вопрос, но потом решил не напрягаться.

- Давно проснулся? - весело спросила она.

- У меня кружится голова, - ответил я хрипло, немного помедлив.

- Ничего. Это пройдет. Тебе нужно окрепнуть. Ты еще слаб, - она села ко мне на кровать.

Я долго смотрел ей в глаза. Потом без эмоций, не отрывая взгляда, промычал:

- Угу.

- Меня зовут Кларисса. Я буду за тобой ухаживать, - улыбаясь и испуская все тот же лучезарный поток какой-то положительной энергии, ласково произнесла она.

Я продолжал без эмоций смотреть ей в глаза. Через несколько секунд, все так же, не отрывая взгляда, я снова промычал:

- Угу.

И продолжил без эмоций тупо смотреть ей в глаза.

Через несколько дней я все-таки встал с кровати и начал периодически прогуливаться по дому, медленно обходя этаж и иногда выходя на улицу.

Кларисса действительно ухаживала за мной, одаривая своей лаской и заботой.

Постепенно в дом стали съезжаться и другие люди. Их было немного, всего несколько человек и они приезжали по очереди. Но их было достаточно, чтобы обеспечить мне небольшой социальный круг и общение, без которого человек деградирует.

Существовало одно важное правило - индьюзеры никогда не пересекались между собой. И в лаборатории делали все возможное, чтобы исключить их контакты друг с другом. При прохождении реабилитации индьюзер должен был общаться с обычными людьми - чтобы при желании вернуться в обычный мир и не остаться социально отчужденным.