Индигирка

Мария Третяк Индигирка

Вселенная вьётся восьмёркой вокруг корабля, торчащего посреди мёртвого космического пространства. Звёзды, колючие и стеклянные, медленно выедают беззащитные иллюминаторы – чёрные не то от гари, не то от тонировки.

Болтаются шланги, огнетушители, закопчённые детали и противогазы – словом, все внутренности корабля вывернулись наизнанку. Побитый нос волочит за собой эти железные лохмотья, которые раньше были каютами и лабораториями, а теперь – груда космического мусора, раздробленные части тела массивной механической туши.

По пустынным коридорам летает жёлтый блокнот со схематичным, еле различимым изображением какого-то научного деятеля, и на первой же странице нацарапанная карандашом надпись: «Я хотел посвятить себя освоению космоса, а космос был внутри меня…».

Теперь единственный выход для этого огромного железного инвалида – это упасть на ближайшую звезду.

***

Серёжа вздрогнул и открыл глаза. Сон. Просто сон. Просто чёткая последовательность образов, которые рисует мозг. И всё. Он шлёпнул себя по щеке и спустил ногу на пол – в поисках тапочка.

Мышцы размялись и начали тормошить заспанное сознание, чтобы оно привело в порядок все остальные внутренние механизмы. 7:00 – рабочий день начался.

Серёжа снял с горбатой вешалки пиджак, разгладил его, свернул вешалке нос и повесил обратно.

Электронные часы невнятно урчат время, как всегда опаздывая на две с половиной минуты. Маленькие экраны каютного киберуправления пульсируют в хаотичном порядке, отображая то тут, то там состояние всех систем корабля. Серёжа вышел из каюты и направился в Обзорную – единственное место на корабле, где не работает искусственная гравитация и всё ещё можно ощутить невесомость.

***

И снится нам не рокот космодрома…

– Доброе утро, Серёжа.

– Доброе.

– Что ты пел?

Это Наташа, сестра. Она первый раз в космосе.

– Да ничего, знаешь, была такая старая советская песня. Про космонавтов.

– А это правда?

– Что?

– То, о чём ты поёшь?

Генератор шумит. Вдалеке, но очень сильно. Со временем, конечно, привыкаешь, но когда опять начинаешь слышать, очень неприятно: как дрелью в стену. Но ничего не поделаешь – воздух нужен всему экипажу круизного лайнера, а нас тут много…

Где-то перегорела проводка – свет вырубился.

– Серёжа, что это?! Мамочки!

– Не паникуй, Наташ, сейчас всё починят.

Она, глупая, всё боится, что корабль треснет и мы все умрём.