index

— Держи, проверять будешь? — Море издевки в голосе.

Осторожно достаю кистень.

— Не буду. — Кажется, смутился Рув и передал сундук человечку. — А вот посмотри на подарок мастеру.

Рув и хмырь подходят к пленным. Плохо: их стало двое. В левую руку — нож. Черт, я ею плохо работаю. Прорвемся. Что это? Воин, стоящий ко мне боком, завел руку за спину и что-то начал выделывать пальцами. Мне? Плевать, я все равно ничего не понимаю.

Хмырь подошел вплотную к старику, хмыкнул, посмотрел на девчонку, продолжающую стоять на коленях, и на воина, усиленно изображавшего на пальцах различные фигуры. Надеюсь, что он меня не посылает.

— Сломали, — кивок на старика.

— Да, иначе был бы опасен, — отвечает Рув. — На, держи, ты ведь за этим в Закрытый лес шел?

Рув бросает старику узелок.

— Потрогай на прощанье. Помни мою доброту.

Лицо старика выражает дикую смесь ужаса и ненависти. Работаем!

Шаг вперед, прыжок — и ромб проламывает голову ухмыляющегося Рува, еще шаг… Хмырь пытается открыть рот — тоже, наверно, колдун недоделанный, но с железом в горле это будет затруднительно. Не ждали, расслабились. Поворот. Я был прав! Жгуты покинули шеи пленников. Воин моментально бросается к не успевшему упасть Руву. Ждал: мне он фиги крутил, — что ж, вдвоем, наверно, будет веселее прорываться к выходу. Моя задача выполнена. Пленники свободны. Бежать или тут помирать — целиком их выбор. Я задерживаться не собираюсь.

— Спаси мага, охотник! — кричит мне воин, успевший вооружиться мечом покойного Рува.

Старика, что ли, стоящего ступором? Ладно, авось там зачтется. Быки начали приходить в себя, и твари стали двигаться. Нож бросаю девчонке. Не поймает — ее дело. Старика за шкирку — и бегом. Лязг стали за спиной. Переставляй же ноги быстрее, старый пень. Мне дорога моя шкура как память, и неизвестно, что с ней могут здесь сделать. Вон как девчонка смерти просила. Кстати, как там у них дела?

Оборачиваюсь на бегу. Какая славная картина. Твари, начавшие увлекательный разговор с быками о предпочитаемом ими способе смерти. Воин, тащащий девчонку за руку и шустро перебирающий ногами в сторону выхода. Лепота. Парень — профи: представляет расклад, и он ему сильно не нравится. Все правильно: рыцари, исполненные чести и достоинства, здесь почему-то долго не живут. Климат вредный тут для героев. Быстрее. Не думаю, что быки задержат тварей надолго. Главное — чтобы выход никто не перекрыл. Лязг за спиной прекратился. Спасибо вам, товарищи, перед строем, но могли бы и подольше разговор продолжать — до выхода еще метров двадцать.

Черт, накаркал. Две очень знакомые фигуры неторопливо встали у подножия лестницы. Что делать? Я резко затормозил перед зомбаками. Дед, гуляй. Щит на руку — и быстрее вперед, пока остальные не начали мешать моей прогулке. Шаг вперед, взмах рукой — и ромб по высокой дуге устремляется к голове левого зомбака. Промах. Эта сука слегка наклонилась вбок, и кистень завяз в его плече. Рывок на себя — освободил. Неповрежденная лапа твари в замахе. Удар — и я влетаю в стену. В голове шумит, и спина раскалывается. Рука, держащая щит, не действует. Успел заслониться, но последствия плохие. Вставай, тут еще один на свидание хочет набиться.

— В сторону!

Послушаем совета сзади. Перекат в сторону. Мимо меня проскользнул воин. Профи. Как хорошо смотреть на чужую работу! Мелькающий меч мгновенно лишает второго зомбака некультурно тянущейся ко мне лапы. Взмах — и его голова отлетает следом. Скользнув в низкую стойку, воин отрубает ногу первому и на возврате клинка, с подшагом, выпрямившись, обезглавливает и второго.

— Профи. Работает по суставам.

Я уже на ногах. Поворот. Девчонка закрывает своим телом старика и тащит его к лестнице. Твари уже рядом. Не успеет. Шаг вперед — и я начинаю раскручивать кистень над головой. Подходите, твари. Я не фехтовальщик, но первому, кто попадет под било, мало не покажется. Тем более что вы не зомбаки, мяса на вас нет, сыпаться будете хорошо.

— В сторону!

Опять? Ладно, я не жадный. Воин встает справа, подальше от меня, и вдвоем мы перекрываем коридор от тварей. Рыцарь, опаснейшая тварь. Нет, не ко мне. Воин и рыцарь схватываются, пока я держу двух остальных тварей на расстоянии. Краем глаза наблюдаю за схваткой. Твою мать. Как там в детской песенке, где в таверне собирались мастера и поссорились из-за шлюхи. Шлюх и таверны не наблюдаю, но мастера в наличии. Не то что понять — разглядеть сложно, чем они занимаются. Клинки сверкают, сталкиваются все время в разных местах. Не думаю, что при нормальном освещении увидел бы больше. Хотя… Так, рука начинает уставать. Еще минута — и такую скорость вращения уже не смогу поддерживать. Надо что-то придумать.

— А есть что?