index

-Ну как твое самочувствие Сергей Сергеевич? Вижу, что уже понемногу ковыляешь.

-Да, немного. А сегодня первый раз, как из палаты смог выйти, и сразу вот решил вас навестить.

-Так куда тебя зацепило?

-Один осколок попал в бедро и вырвал не малый кусок плоти. Второй, маленький, в бок попал, ребро сломал и застрял там. Слава Богу, что не в живот, мог и не выжить. А так вон, металл удалили, заплатки приладили, так что мы ещё поплаваем.

-В какой момент боя тебя зацепило?

-В какой, в какой. Да когда “Нассау” угодил нам в погреб, мы даже незнаем как выжили в этом аду, но половина находившихся в районе рубки офицеров погибла, а другая вся здесь. Будь погреба полные, никто бы не выжил. Да и “Полтаву” тогда было не спасти.

-Похоже, она и так только на запчасти пойдет.

-Михаил Коронатович, вы это серьёзно.

-Серьёзнее и быть не может. Сам понимаешь, что в этой ситуации до конца войны его даже пытаться ремонтировать не стоит. Это только людей отрывать, оттуда где они были бы более полезными. Так что придётся тебе с “Полтавой” попрощаться.

-Жаль линкор, хороший был, но я надеюсь, что после войны его всё же восстановят.

-Не буду тебя обнадёживать, но мне кажется, что и после войны его восстанавливать нецелесообразно. К этому моменту надо выработать новый проект линкора с учетом всех недостатков выявленных во время сражений и не только нашего флота, но и зарубежных. Для этого надо будет собрать мнения всех офицеров воевавших на линейных кораблях, а не только одних командиров.

-Я думаю, у тебя тоже найдутся кое-какие соображения по этому поводу.

-До этого я как-то не думал над этим вопросом, но вот после ваших слов, да, я бы кое-что посоветовал.

-Вот видишь! И пока вот тут лежишь, время свободного много, возьми и напиши все свои предложения. Хорошо я так и поступлю и с другими поговорю, что они смогут посоветовать каждый по своей части.

-Вот и отлично.

- Ваше превосходительство. А как ваше самочувствие? Говорят вы с того света вернулись.

-Честно отвечу, если я там и был, то ничего не успел увидеть. Похоже, наши эскулапы слишком быстро меня оттуда выдернули. Так что Сергей Сергеевич ничем обрадовать тебя не могу, хорошо там или нет, это мы в следующий раз посмотрим. Пока нам и тут хорошо. Да и дел у нас с тобой ещё, ой как много. Сам понимаешь, война ещё не закончилась и нам с тобой о том свете пока мечтать рано. (В моём мире, Вяземский погиб 12 сентября 1915, тоесть должен погибнуть через три дня, но этого в этом мире не произойдет, так как он ещё находится в госпитале, а не на мостике линкора “Слава”)

-Понятно, значит всё в порядке, раз шутить изволите.

-Обещали через месяц поставить на ноги, а потом по настоянию Государя командующий должен предоставить отпуск, на столько, сколько сам пожелаю.

Вяземский увидел на столе подушечки с наградами.

-Ваше превосходительство. Примите мои поздравления по поводу награждения вас высокими наградами.

-Спасибо Сергей Сергеевич. Государь говорил, что многие участники этих боев получат награды. Извини, я не успел подать прошения для награждения всех отличившихся в последнем походе, но за бой под Пиллау я представлял вас к Святому Владимиру с мечами третьей степени.

-Благодарствую. Да Государь-Император пожаловали его сегодня, так что ещё раз большое спасибо, за честь быть удостоен высокой награды.

-Да бросьте Сергей Сергеевич, вам по праву она вручена.

Мы поговорили с Вяземским ещё с полчаса, но было видно, что его донимают боли. Я же сам лежу на кровати, а он сидит передо мной на стуле. Так не пойдет, и я посоветовал ему пойти и прилечь на кровать. А поговорить мы всегда успеем, нам тут ещё долго вместе отдыхать. Но самым первым кто проведал меня ещё лежащего бессознания, это был Никишин. И в дальнейшем он поступал так каждый день, приходил и справлялся о моем здоровье у Прохора. Вскоре Прохор стал пропускать его ко мне, но только ненадолго. В начале, Никишин был весел и полный энергии, с большими планами на дальнейшую жизнь. Но вот в последнее время он стал замыкаться, и становился всё менее разговорчивым. И всё из-за того что его рука плохо заживала из-за раздробленной локтевой кости, и он боялся, что ему её все же отрежут ниже локтя. А после этого его карьера морского офицера пойдёт прахом я как мог его успокаивал.

-Вот что Сережа, главное что мы живы, я и ты. А твою руку наши врачи, возможно попытаются сохранить, и ты ещё станешь адмиралом. Меня вон с того света вытащили, а тут только рука. Ну а если случится худшее, то и на берегу для тебя дело найдется. Если что, я тебя к себе возьму - договорились.

-Ну как я без руки, ваше превосходительство, я так мечтал о море и вот…

-Я переговорю с нашими врачами, чтобы они сохранили тебе руку, но последнее слово за ними. (Никишину руку сохранили, сделав ещё одну операцию, по удаляв мелкие осколки, а крупные сложив, после чего рука начала понемногу заживать. За бои в Рижском заливе, ему пожалован орден Станислава третье степени с мечами. Но парня из-за покалеченной руки, списали с корабля, но перед этим присвоив следующий чин)