index

– Потому что не вижу совершенно, как это связать с нашими заморочками, – сказала Даша. – Манск – два балбеса под тридцать, высшим образованием не отягощенные. У нас народ от сорока до пятидесяти сплошная образованщина – я о вашей третьей папочке, о тех, что вокруг «Листка». Подвал с молодежью, но вашим же материалам, до сих пор без уголовщины обходился, если не считать наркоты. Далее. В Манске – изнасилования и убийство, на наши убийства ничуть не похожее. Еще не повод для параллелей и аналогий… Мы всего-навсего узнали, что в области действовала еще одна сатанистская группа.

– А родители Шохиной, между прочим, майские. И сама она там родилась. Переехали в Шантарск всего пять лет назад…

– Пять лет назад она была сущим дитем. А эти двое – взрослыми парнями, один, но крайней мере. Да и второму было уже семнадцать, в таком возрасте с двенадцатилетними соплюшками как-то не общаются…

– Все равно, нужно проверить.

– Это-то меня и угнетает, – сказала Даша. – Мои ребята и так сбивают ноги, бегая но всем контактам обеих убитых, а тут еще и Манск отрабатывать без всяких гарантий…

– Мои проверят. Ну что, пашем в связке?

– Пашем, – ответила Даша со вздохом. Подумала и решительно поднялась. – У вас машина какая?

– Цивильная. Без всяких опознавательных.

– Подбросите в Серебрянку? К «Бульварному листку»?

– Поехали. – Судя но лицу, бывалый опер схватил все с лету. – То-то нарядилась, как недешевенькая эскортница… Решила – на внедрение?

– Ну да, – сказала Даша, – Лучше нет – осмотреться своими глазами…

…Минут через двадцать она уже входила в обшарпанную комнатушку. На обшитой деревянными панелями стене виднелась продолговатая линзочка телекамеры с прикрывавшей микрофон решеточкой – но черная железная дверь слева была настежь распахнута, и Даша, не раздумывая, стала подниматься на третий этаж. На ходу сняла пуховик, перекинула через руку.

Меж вторым и третьим этажами курили, сбившись в кучку, неплохо прикинутые мальчики. Королевой красоты Даша себя, разумеется, не считала, но без ложной скромности надеялась, что поглазеть есть на что, – черная юбочка шириной с ваучер, сетчатые колготки, алая блузка, в сочетании с распущенными рыжими волосами еще издали ударявшая но глазам. Бюстгальтером она себя с умыслом не обременила, и оттого наличествовавшие под блузкой выдающиеся достоинства явственно колыхались. Однако эти пухлощекие мальчики обратили на нее внимания не больше, чем на сидевшую тут же кошку.

Вообще-то, на блузке у нее был приколот здоровенный значок международного фестиваля геев и лесбиянок в Сан-Франциско, броской символикой мгновенно привлекавший взор заинтересованного народа (значок был самый настоящий, изъятый при обыске у промышлявшего травкой педрилы) – да ориентация у мальчиков, сразу видно, не та…

Справа от входа помещался за столом квадратненький охранник в турецкой кожанке. На столе у него стоял крохотный телевизор, но идее, подключенный к телекамере внизу – но бодигард шантарского разлива, сачок этакий, преспокойно смотрел но нему программу семнадцатого канала, здраво рассудив, должно быть, что нападать на вверенную его попечению контору никто в обозримом будущем не собирается. «Бульварный листок» и в самом деле был чем-то вроде «Неуловимого Джо» – шантарские пенсионеры, злившиеся за публикации объявлений проституток и педиков, обычно ограничивались словесным сотрясением воздуха, не собираясь искать замаскированную на окраине редакцию физического воздействия ради (что не мешало «Листку» частенько намекать, будто он, светоч демократии, попал под наблюдение жутких красно-коричневых монстров, намеренных вот-вот заложить мину под дверь, а то и две).

Впрочем, охранничек, судя но реакции, ничуть не разделял взглядов тех, кого был приставлен караулить, – одарил Дашу столь гетеросексуальным взглядом, что она поневоле почувствовала себя польщенной – Но тут же заметил значок и увял – видимо, уже давненько здесь работал ц разбирался в излюбленной символике творческого коллектива…

Даже демонстративно отвернулся, дурик, с видом крайнего презрения – ну, что поделать, мужики испокон веку реагировали на лесбиянок крайне болезненно… Даша, однако, очаровательно ему улыбнулась и осведомилась:

– Это вы так кого попало пускаете? А если я – террорист?

– Вон там у нас – дамский туалет, – сухо проинформировал страж.

– А кабинет госпожи Хрумкиной?

– Неподалеку от туалета.

Дата пожала плечами и двинулась в конец коридора – – очень длинного и довольно грязного, мимо череды дверей без всяких табличек. Две сухопарых дамочки, попавшихся навстречу, обозрели гостью с большим интересом, определенно таившим подоплску. Она как ни в чем не бывало прошла мимо, усиленно колыхая бедрами, – пожалуй, эти две воблы, определенно знакомые по фотографиям, не привлекли бы и настоящую лесбиянку…