index

– Пошел вон, – сказала Даша, держа руку с пистолетом в кармане пуховика. – Куда? Корочки и пистолет у меня остаются, тебе все равно ни к чему… Ты ж заявление подаешь.

– Слушай…

– Пошел вон, козел!

Она пропустила его на лестницу, захлопнула дверь – защелкнув ее на один замок из двух, – и спустилась следом, держась шагах в трех позади.

– Топай, – распорядилась она. – Топай к своей машине ровным шагом и не спеша…

Задувал противный ветерок, но на лавочке у соседнего подъезда кто-то сидел, чуть сгорбившись, не глядя вроде бы в их сторону… Этот? У подъезда стоят четыре разнокалиберных машины – светлая иномарка, «жигуль», «Волга», еще иномарка, темного цвета. Все машины кажутся стылыми кусками железа, не видно, чтобы внутри кто-то сидел… Колюче светил фонарь на подъемном кране, недостроенный дом казался жертвой бомбежки.

Толик шутовски раскланялся с Дашей, поднял воротник куртки, сунул руки в карманы, шагнул направо… Слева, от лавочки, хлестнул резкий выстрел.

Даша мгновенно пригнулась, отскочила к стене – второй выстрел, третий! – прицелилась туда, видя краем глаза, что Толик подламывается в коленках, опускается на асфальт…

Она еще стояла, нащупав стволом пистолета высокую фигуру – отчего-то продолжавшую сидеть как ни в чем не бывало, – когда вспыхнули фары светлой иномарки, поймали сидящего в яркий луч дальнего света. И еще один сильный луч ударил от подъезда слева, кто-то бежал к скамейке, хлопнула дверца светлой машины, и крайне знакомый голос окликнул:

– Даша, это я, не стреляй!

Двое сдернули сидевшего со скамейки, заламывая руки. Он дергался, что-то протестующе вопил.

– Кто? – окликнула Даша, держа под прицелом приближавшегося от машины человека.

– Я, Ремезов.

Даша опустила пистолет. Косильщик нагнулся над лежащим, посветил фонариком, выпрямился и зло протянул:

– Тю-тю…

Даша всмотрелась. Посередине лба чернело аккуратное, небольшое отверстие, а глаза были открыты, и лицо совершенно спокойное…

– Сергей! – окликнули от скамейки. Косильщик побежал туда, и Даша кинулась следом. Ослепленный светом фонаря, который держали у самого его лица, кругломордый парень, на километр вонявший водкой, отчаянно моргал и орал:

– Ну чо такое, чо такое? В чем проблема, мужики? Салют хотел устроить, не выходит, стерва…

Третий, стоявший рядом, подсунул под луч фонаря черный пистолет и вынутую из него обойму. Даша поначалу приняла ствол за «Марголин» или «Дрель», но тут же разглядела, что обойма набита желтыми газовыми патрончиками с зеленоватыми заглушками. Газовик на базе «Марголина».

– Вон они, три гильзы, – сказал державший пистолет. – Шумовыми лупил.

– А я чо говорю? – навязчиво бубнил пьяный. – Чо в натуре, мужики? Ну холостые, Нинка, стерва, не выходит, а я, может, на серьезную влюблен…

Косильщик яростно, замысловато выругался. Даша перехватила его взгляд и уставилась в ту же сторону – на недостроенный дом, ярко освещенный холодным, колючим светом. Где-то далеко за стройкой слышался удалявшийся шум мотора.

– Поздно, – сказала Даша, когда Косильщик повернулся к своим ребятам. – Времени хватило, нет там уже никого… Говорила, я идиоту… Даже если бросил ствол на стройке, смысла нет спешить, валяется себе…

– Паспорт при нем, – сказал один из державших пьяного стрелка, левой рукой попутно обшаривавший его карманы.

– Да все при мне, и паспорт, и прописка… – бухтел тот, уже не вырываясь. – Вы чо, менты? Руки ломаете… Нинка не выходит, а мне тут мерзнуть надоело…

И Даша уже обостренным чутьем, вспышкой сыскарского озарения понимала: конечно же, этот нестерпимо пахнущий водкой, но по виду не особенно и пьяный тип попросту отвлек безобидной пальбой внимание от стройки, откуда выстрелил настоящий киллер – однако доказать это невозможно. Можно прозакладывать голову, выбран совершенно «чистый» статист, самое большее, что ему можно пришить – мелкое хулиганство и незарегистрированный газовик, наш замотанный суд отмерит ниже низкого…

И по лицу Косилыцика, отрешенно-поскучневшему, Поняла: он мгновенно прокачал ситуацию и пришел к тем же выводам. Как нельзя кстати он тут оказался, значит, Воловиков не такой уж скупец, как представлялся… Воловиков?!

Она узнала одного из державших «пьянчужку» – капитан Даев, из людей Бортко. И мгновенно сопоставила только что случившееся, эту машину и этих ребят, с кое-какими догадками и размышлениями последних дней. Два плюс два давало четыре… Присмиревшего стрелка потащили в машину.

– Сейчас свяжутся, приедет группа… – сказал Косильщик. – Вот видишь, я как чуял, уговорил ребят подмигнуть по старой памяти…

– Я что, дура? – сказала Даша.

– Слушай…

– Я к тебе, Сереженька, за это время немного пригляделась. И как-то незаметно, сам собой всплыл вопрос: почему это неглупый хваткий парень, хороший опер, как выяснилось, влип в глупейшую историю со скошенным безобидным маком? Такой, каким я тебя знаю, ты подобного идиотства никак не мог утворить…

– Бывает, даже на самых лучших оперов этакое затмение находит. Вот и откалываешь глупости…