index

– Что он говорит?

– Даша, у тебя все в порядке?

– Что он говорит? – настойчиво повторила Даша. – у меня мало времени…

– Туда еще с утра звонили из психушки, просили проследить, чтобы ты пришла на обследование. говорят, на тебя лежит во-от такое досье… А потом приехал Ивакин и рассказал, что ты бросалась на психиатров с пистолетом. Запросили по радио машину, Федя твой говорит, что ты пошла в дом к какой-то знакомой и сказала, что через полчасика вернешься, а номера квартиры он не знает, помнит только, что это на втором этаже, ты, мол, мимоходом упоминала… «Молодец парень», – подумала Даша и спросила:

– Так какие итоги?

– Итоги… Ты-то как?

– Я нормальная, – сказала Даша. – И ни на кого я с пушкой не кидалась. Это наш друг пакостит… понимаете?

– С разноцветной растительностью?

– Ага.

– Ты, правда, в порядке?

– В полном, – сказала Даша, оглядываясь. По перекрестку проехал длиннющий, серебристый с черным автомобиль вроде «роллс-ройса». Даша сначала не поняла, где в нем нелепость, и тут же догадалась: длины в нем было метров десять, и вышиной – с «Ка-маз»… Большой палец левой руки дергался помимо ее воли.

– Дарья, ты в порядке?

– Ну, вообще-то…

– Мне тут рассказали про вчерашнее…

– Слушайте внимательно, – сказала Даша. – Не знаю, сколько у меня времени. Тут и в самом деле имеют место определенные глюки, но я держусь… Не перебивайте! Это наркотик, какой-то наркотик, нет сомнений, очень уж все яркое, химические такие оттенки… Я держусь, я в сознании, понимаю пока, что это мне мерещится… Они меня подловили. Не знаю как, но ухитрились подловить.

– Даша…

– Молчите вы! Я тут попытаюсь что-нибудь изобрести, а вы должны действовать. Нужна какая-то независимая экспертиза, может, поговорить с Ларичевым, уж в нем-то я уверена…

– Поезжай сюда немедленно.

– Нет, – сказала Даша. – Не рискну.

– Ты что, охренела? – Он опомнился и резко сбросил тон: – Даш, ну мне-то ты веришь?

– Верю пока, – сказала она безнадежно. – Организуйте что-нибудь этакое… Они же меня топят в двух шагах от финала! Я уже начинаю нащупывать финал, хоть концы и не сходятся… Этот гад, двухцветный, меня топит…

– Езжай сюда. Я тебя так просто не отдам.

– Как только что-нибудь придумаете.

– Да придумаем, сообразим… Что? – его голос отдалился. – Скажите, сейчас приду. Даша, к Дрыну приехали…

– Вот видите, – сказала она. – Шевелитесь. Я еще позвоню…

Ударила пальцем по рычажку, кинула еще жетончик и стала накручивать номер Глеба, молясь в душе неведомо каким богам: только бы он был дома, только бы…

– Слушаю.

– Глеб, это я, – сказала она, вновь ощущая волны тепла, прокатывавшиеся по телу. – Ты никуда не уходишь?

– Да нет пока. Что стряслось?

– Потом расскажу. У тебя есть какие-нибудь знакомые психиатры? Только надежные, чтобы без дурацких вопросов помогли? Врачи, в общем?

– Поискать – так найдем… А кого нужно загнать в психушку?

– Скорее наоборот… – сказала Даша. – Глеб, дела хреновые. Мне чего-то подсыпали. Глюки пошли.

– Ты серьезно?

– Серьезней не бывает.

– Ты где? Сейчас хватаю тачку и еду.

– Нет, – сказала Даша. – Я сама приеду (не говорить же, что ей стало страшно оставаться на улице). Слушай, сделай, что можешь, но раздобудь мне надежного спеца, вдруг начнется быстрей, чем я рассчитываю… Хорошего снотворного бы, чтоб срубить моментально… Я к тебе еду, понимаешь? (Показалось, что в трубке зазвонили колокола и раздалось странное фырканье). Слышишь?

– Слышу. Ты ко мне едешь… Даша, правда, мне не стоит самому лететь?

– Ищи врача, – сказала Даша. – Я приеду… Повесила трубку, оглянулась и быстро направилась к автобусной остановке. Замотала головой, заморгала – Показалось, черные цифры маршрутов на белых табличках дергаются, прыгают, извиваются.

– Это тридцать седьмой? – спросила она для надежности, когда, тяжело фыркая и воняя гарью, подплыл Желтый «Икарус».

– Тридцать седьмой, – кивнула старушка. Даша ввинтилась в спрессованную толпу. Приходилось одной рукой непрестанно прижимать кобуру – в нашем общественном транспорте трудновато ездить что с подмышечной, что с поясной, того и гляди, оторвут. Иные недовольно косились, не понимая, что это такое твердое вдруг вмялось под ребро.

Пот лил градом, хотя в автобусе было довольно прохладно. В глаза прямо-таки затекали струйки, косметика, должно быть, пришла в жуткое состояние.

– Что у тебя там, кирпич, что ли? – разинул рот плотный дедок с лицом профессионального автобусного скандалиста.

– Печень алкоголика, – сказала Даша, не глядя.

Все не так скверно, отметила она какой-то совершенно трезвой и хладнокровной частичкой сознания – окружающее, в общем, воспринимается, голова работает…

Дедок, напав на золотую жилу, забухтел что-то насчет жуткой современной молодежи и персонально о разухабистых красотках, не уважающих старших, предавших идеалы, нажравшихся с утра да еще запихнувших в карман бутылку про запас… Даша не слушала – уставилась в окно.