index

– Тормози! – отчаянно крикнула Даша.

Он и так уже тормозил, вцепившись в руль, скалясь от напряжения. Справа надвинулась ревущая тень, зазвенели стекла, вылетая, в салон ворвалась струя холодного воздуха. Даша, немыслимо изогнувшись, рвала из кобуры пистолет, «москвичек» заносило, несло влево, разворачивало поперек движения. Мотоцикл, взвыв, выплюнув струю дыма, пронесся у них перед капотом – яркий, лаково-никелированный, импортный, двое седоков в глухих марсианских шлемах, – отчаянно кренясь, завалился влево, мелькнул меж машинами на стоянке у массивного сталинского здания Шантарской железной дороги – и исчез.

«Москвич» наконец остановился. Даша сгоряча выпрыгнула, целя по сторонам – но не в кого было стрелять. Обтекая с двух сторон, мимо проносился поток машин, хлынувших с Энгельса на зеленый свет, они неслись, как ни в чем не бывало, ближайшие, конечно, отворачивали, старательно объезжая косо застрявшую в десяти метрах от светофора машину и двух непонятных штатских, торчавших возле нее с пистолетами наизготовку, – но многие так и не успевали ничего заметить. Впереди, метрах буквально в трехстах, виднелся серый угол здания городского УВД, а если глянуть влево, отлично видно здание областной администрации с двумя флагами – российским триколором и сине-красным штандартом Шантарска. Центр города, средь бела дня…

Даша опустила пистолет, не сразу попав им в кобуру, – руки немного тряслись. «Москвич» уныло стоял на простреленных шинах, в обеих задних дверцах стекла прямо-таки выхлестнуты, заднее – тоже, все вокруг усыпано осколками, по асфальту тянется зигзагообразный след, черная полоса горелой резины.

Федя, держа пистолет в опущенной руке, глядя шалыми глазами, оторопело коснулся указательным пальцем строго осколка стекла, торчавшего над пулевой пробочной в дверце, поежился и изрыгнул семиэтажное.

– Аналогично, – пробормотала Даша, борясь со слабостью в ногах.

Поблизости уже вопила сирена.

…Примерно через полчаса на всех милицейских спецволнах рявкнуло: «НАБАТ!»

Методика действий по этому коду была давно отработана – хотя в жизнь и претворялась крайне редко, в особых случаях вроде нынешнего. Дашина личность в данный момент не имела никакого значения – нужно было показать кое-кому, кто хозяин в городе и наглядно доказать, что стрелять средь бела дня в милицейских офицеров, особенно в центре города – занятие крайне предосудительное и немедленно влекущее самый жесткий ответ…

Подняли все специальные подразделения, заодно и «белых медведей» – дислоцировавшуюся в Шантарске часть внутренних войск. И началось.

«Набат», собственно, был комбинацией из нескольких планов типа «Трала», «Невода» и «Шины» – вернее, всеми ими, введенными в действие одновременно. С кое-какими дополнениями.

На центральном рынке и прилегающих криминальных околотках вроде Вознесенки окаянствовал полковник Бортко, обожавший подобные вернисажи и по возможности командовавший лично. В глазах рябило от комбинезонов, схваченными мостили обширную асфальтированную стоянку, укладывая тесно, как селедок в банке, поддавая высокими ботинками при малейшем сопротивлении. Наспех постеленный брезент был завален стволами, ножиками, грудами разноцветных купюр, целлофановыми пакетиками с «дурью» и прочим противозаконным барахлом. Из наплечных раций ребят с рысью на рукаве несся жизнерадостный призыв Ведмедя:

– Хлопцы, делай Освенцим!

В Ольховке стоял вой и скрежет зубовный – ее заблокировали со всех сторон автозаками и шли по дворам с экстренным построением, вкладывая в этот термин несколько иной смысл, нежели богомоловские герои. Кое-где прямо на улице валялись вышеупомянутые криминальные вещички, торопливо вышвырнутые хозяевами через забор, так что оставалось только идти и подбирать. Под горячую руку в автозак угодил и цыганский барон Басалай – просто так, за то, что он и есть Басалай, известный милиции как облупленный.

Попутно трясли все вычисленные «малины», пользовавшиеся дурной славой рестораны, все известные в городе «плешки», где торговали наркотой, подозрительные автостоянки и автомастерские. Одним словом, устроили вселенский шмон, вплоть до мелочевки – районов педерастических сходок и почти вымерших в последнее время приютов «наперсточников». Все, что в другое время сходило с рук, сегодня служило поводом для препровождения за шиворот в машину с зарешеченными окошками. Разумеется, подавляющее большинство задержанных вскоре будут разгуливать на свободе, но тут уж вины милиции нет – они только ловят, а выпускают всегда другие…