index

– А может, это я? – с непонятной улыбкой, вкрадчиво спросил Воловиков. – Не ты одна детективы читаешь. Это же избитый прием – благородный сыщик и ссученный шеф… Ну скажи честно – настолько твои подозрения не простираются? Или и я – кандидат в закулисные злодеи? Не в службу, а в дружбу, мне просто интересно…

– Вы бы не успели организовать террористов на студии, – сказала Даша, улыбаясь широко, всем видом давая понять, что шутит. – Вы вообще не знали, что я туда еду… Воловиков пригляделся к ней и тихо присвистнул:

– Ну, Дарья… Я не обижаюсь, меня обидеть трудно. Просто хочу мягко и ненавязчиво напомнить, что шизофрения, если верить врачам, так и начинается – кругом одни враги… Весь мир идет на меня войной. Ты уж поаккуратнее, а то сдвинешься ненароком. Или Скаличева вспомнила? Да не мнись ты, мне твои извинения до лампочки… Мне одно нужно: чтобы тебя чересчур не заносило. А то, знаешь, опера и в самом деле умом сдвигались, бывало… – он резко сменил тон, голос зазвучал жестче. – Ладно. Я твой здоровый цинизм понимаю, сам циник, должность такая… Как гипотезу я версию об утечке информации через кого-то из членов группы принять могу. Коли уж и генералы, случалось, ссучивались… Но позволь тебе напомнить, что такая ситуация прямо-таки напрашивается, чтобы ее использовали на все сто. Если у тебя завелся «крот» – нужно от этого танцевать. Беги впереди него, уводи в сторону, начинай, как выражались в войну, функельшпиль… Опережай события, а не грусти в углу!

Глава двадцать седьмая.

Привет от неизвестного!

– Вот так оно все и обстоит, – сказала Даша. Замолчала и глотнула газировки прямо из горлышка. Во рту за время тронной речи изрядно пересохло. Закурила, обвела их взглядом. – Мысли будут, господа сыскари?

Три пары глаз уставились на нее с самым разным выражением. Палитра эмоций была богатая, что уж там.

– Ладно, временно плюнули на субординацию, – сказала Даша. – Кто-нибудь думает, что я – последняя поросюшка?

– Вообще-то, если абстрактно… – проворчал Слава. – То где-то близко…

– А я-то смотрю, чего это нас не дергают и нового вообще не навьючивают… – сказал Толик.

Косильщик промолчал.

– Каюсь, – сказала Даша и в доказательство, захватив из пепельницы чисто символическую щепотку пепла, демонстративно развеяла в воздухе над головой. – Считайте, что меня терзают муки совести… Только если вы все спокойно обдумаете, то безусловно согласитесь, что другого выхода не было. Я и допрежь некоторые сомнения высказывала – я да Сергей. А вы двое усиленно держались здравого смысла. Поэтому вношу предложение: разом покончить с упреками и покаяньем – и с воплями ринуться в бой. Потом за бутылкой обговорим, кто был поросенок, а кто нет… Возражения есть?

– А я же говорил! – обрадовано взвился Косильщик.

– Говорил, – сказала Даша. – Хвалю. Только не увлекайся, орел. Десять секунд на законное торжество – и баста.

В дверь осторожно заглянул Федя.

– Заходи, – сказала Даша. – Ну?

– Полчаса таскался вокруг здания. Ни машины под теми номерами, ни француза. Сидит там в паре машин самый разный народ, но не заметил я, чтобы слушали…

– Молодец, – сказала Даша. – Иди в коридор и бди. Если вдруг покажется француз, не пускай. Что угодно придумай – скажи, мы тут Фантомаса поймали и маску снимаем. В конце концов, тут не проходной двор, если что, держись посуровее, ты ж нижний чин, непосвященный, тебе хамить судьбой положено…

Федя с азартным видом кивнул и смылся. Он-то не был подробно посвящен в сложности, но все равно старался.

– Одежду хорошо обыскали? – спросила Даша.

Все трое закивали.

– Ну, чтобы не впадать в паранойю, твердо предположим, что нас сейчас не слушают, предложения есть?

Никто не спешил, переглядывались, сосредоточенно глядели кто в стену, кто в потолок, шевелили губами, смотря кто какие методы предпочитал для концентрации мышления.

– Автозак пощупать? – задумчиво предложил Толик.

– Щупали уже, – сказала Даша. – В этом направлении не стоит далеко забегать – там и без нас все вылизали на сто кругов.

– Подмога будет? – спросил Славка.

– Нет, – сказала Даша. – Разве что дадут пару тачек. И что там ни говори, а в этом есть сермяга – если мы усиленным составом ничего не размотали, нечего и шиковать… Новости из психушки есть?

– Никаких, – сказал Слава. – Димыч там уже на стену лезет от приятной компании… Усачев в жутком состоянии, никаких изменений. Все время к койке привязанный лежит, орет, как больной слои, когда не спит после ударной дозы. Все ему три покойницы мерещатся… Димыч честно признается, что ничего больше не в силах сделать. Не может же он проверять, что ему колют… Если колют что-то не то.

– А могут… – задумчиво сказала Даша. – Бывали прецеденты.

– Не можем же мы всю психушку перебирать? Облезем…

– Ну, скажи Димке, пусть еще пострадает. Закалка будет на будущее… По Шохину ничего?