index

Они с «майором» и Янушем минут пять старательно препирались, выясняя, должен ли кто-нибудь из представителей всех трех звеньев цепочки пересчитывать дубинки в мешке, и кто именно. Решили, что никто не должен. Груз измеряется в мешках, и баста. Футляры с дубинками собрали, мешок завязали и отложили в сторонку (все трое и так знали, что он не входил в счет).

Ручаться можно, ни у кого из «грузчиков» подозрений не возникло. Даниловские ребята проделывали те же операции в этом же месте, и не единожды. Правда, в прошлые времена грузы были самыми безобидными.

Принято считать, что контрабанда — это непременно нечто экзотическое или по крайней мере запрещенное к ввозу-вывозу: наркотики, оружие, цветные и редкоземельные металлы. Так тоже бывает. Редко. Гораздо чаще идущая в Россию контрабанда являет собой товар самый безобидный и прозаический: вагоны французского коньяка, трудолюбиво изготовленного где-нибудь под Краковом, пресловутый спирт «Ройял», выгнанный из датских опилок, американские сигареты, сработанные из отбросов турецкого самосада египетской мастеровщиной, наконец, жвачка, даже химическая «пепси». Весь фортель в том, что себестоимость у этого «товара быстрого оборота» обычно ниже низкой, и, если не платить таможенных пошлин, прибыль получается вовсе уж баснословная. Потому и гонят нелегально… И все это идет такими потоками, что превращается не в контрабанду даже — в самые нормальные грузоперевозки, подпитывающие торговлю и экономику десятка стран.

Здесь же, в Минске, Данил с Каретниковым лицезрели как-то по ящику элегантного таможенника, демонстрировавшего зрителям сумку с несчастными двумя десятками черно-красных газовых баллончиков, только что перехваченных бдительными стражами границы. Пикантность заключалась в том, что оба только что отправили в Сибирь грузовик, под завязку набитый картонными новенькими ящиками из-под телевизоров «Минск» — но все ящики были загружены такими же точно баллончиками, о которых таможня почему-то не узнала…

Часа через два все было кончено. Мешки пересчитали, и еще раз пересчитали, когда их грузили в фургоны. Солдатики, подхватив автоматы, рассредоточились по всем трем будкам, майор попрощался за руку с обоими братцами-славянами (сам он, судя по некоторым признакам, к таковым определенно не относился), прыгнул в кабину переднего грузовика, и караван выехал в ворота. Данил взял рацию, настроился на волну таинственного Егеря и сообщил:

— Три — восемь — три.

— Ноль, — столь же скупо отозвался Егерь.

И все. Теперь ни Данил, ни Януш ни за что больше не отвечали. Теперь отвечал «майор» — каждым дециметром шкуры. Вот и все. Со стороны кажется невероятно просто. Если вы не знакомы кое с какой статистикой, как криминальной, так и шпионской, и не знаете, что девятеро из десяти сыплются как раз на контакте, на встрече, на передаче…

Януш принес пластиковый опрыскиватель с баллончиком сжатого воздуха. В большой баллон, привинчивающийся снизу возле самого дула, набрали обыкновенной воды из-под крана в сторожке и размешали в ней с поллитра чистого нашатырного спирта. После чего старательно опрыскали бока цистерны — и черные буквы-цифры иностранной маркировки мгновенно размылись, потекли вниз мутными ручейками. Черт его знает, что там такое было подмешано в краску, не выдержавшую разведенного нашатыря — да это и неинтересно, если вы не увлекаетесь химией. Они не увлекались.

Главное, никаких концов отныне не найти. Таможенных границ меж Беларусью и Русью вот уже два месяца как не существует. Лишь где-нибудь в Москве вдруг обнаружится, что цистерна с этакой-то маркировкой пропала неведомо куда. Но поскольку хозяин так и не объявится, и никто не станет молотить кулаком по столу в эмпээсовских кабинетах, требуя, чтобы ему немедленно возвратили утраченное добро, поиски будут вялыми. Если вообще будут. Бесхозную цистерну без всякой маркировки завтра утром закатят на сортировочную вместе с пустыми вагонами, там она и останется, если кто-то рачительный не приберет вскоре к рукам. Никаких следов радиации или химической отравы в ней не найти при самом вдумчивом исследовании, потому что ничего подобного в ней не возили отроду. Согласно документам, доставленные в адрес фирмы «Княжич» в этих двух товарных вагонах ликеры и водка ушли в Россию. А сама фирма «Княжич» вдруг решила прекратить свою деятельность. Поскольку она ничего никому не должна, ее кончина не вызовет ни малейшего шума. Владелец, гражданин Российской Федерации, туда и укатит. Склад будет возвращен арендодателю, местные работяги, люди абсолютно непосвященные, потеряют работу. Пан Януш со своими частными детективами вернется на родину пассажирским поездом, а вслед за ними более запутанной дорогой отправится их снаряжение. Овчарка не пропадет — ее отвезут на склад второй фирмы, той самой, которую жалко гораздо больше, и потому ей суждено процветать по-прежнему. А даниловская команда почти в полном составе немедленно вылетит домой. Так как никаких отходов в природе никогда не существовало, они нигде и не всплывут. Финита. Считайте процент…