index

— Я ведь вчера не шутил, — сказал Данил. — И у обоих СИЗО, и у тюрьмы прописались мои ребята. А также на обоих автовокзалах, на ЖД, в аэропорту. Увы, перекрыть все ведущие из Шантарска дороги даже я не могу. Но вряд ли его повезут в глубинку. Или попытаются спрятать на неспаленной хате, или сунут в самолет. На поезд я не особенно рассчитываю — поезд долго еще будет ползти по Шантарской области, не рискнут… А если его, не исключено, захотят убрать, это опять-таки потребует времени и места… Итак… Кто он вообще такой?

— Шимко Дмитрий Степанович. «Есаул», «Цыган», «Дима Бешеный». Четыре ходки — разбой, грабеж, хранение наркотиков. Пытался пробиться в воры в законе, но не вышло. Обосновался в Краснодаре. Тамошние ребята подозревают его в трех как минимум заказных устранениях, но концов не нашли пока. От них и пришла ориентировка — по оперативным данным, Есаул собрался в Шантарск. Четыре дня назад мы его зафиксировали в городе…

— С кем контактировал?

— С людьми Беса.

— А конкретно?

— С Фантомасом, Хнлем и Гнедым.

— Так… — сказал Данил. — И раскопали на него что-нибудь?

— Нет. Пока он не появился в доме Глаголевой.

— Кстати, а на кого вы там палаточку-то поставили? Клебанов промолчал.

— Ладно, и это лирика, — кивнул Данил. — Значит, ваши сыскари из «Кинг-Конга» засняли и меня у подъезда, и товарища Хиля, тезку певца… и Есаула? Он там отирался в момент убийств;

— Да. Вошел в подъезд и вышел минут через десять. Потом мы проверили остальные четырнадцать квартир. В шести никого в то время не было дома. В остальных заверяют, что человек такой к ним не звонил.

— А на лестнице его никто не видел?

— Нет. У Глаголевой были плотно задернуты шторы, кстати.

— Десять минут… — задумчиво повторил Данил. — Как выглядела квартира… потом? Он что-то искал?

— Не похоже. Если, конечно, это был он…

— А не я, — понятливо кивнул Данил. — Нет, не я, сами знаете. И на основании столь зыбких совпадений вы его повязали?

— Совпадения не столь уж зыбкие, — сказал Клебанов. — Насколько нам удалось установить, он даже не пытался хоть чем-то заниматься за все дни, что провел в Шантарске. И вдруг типчик с его послужным списком оказывается в подъезде, где случилось убийство, практически в то же время… Это со смертью Ивлева мы его никак не могли связать, не было ни малейшей ниточки… Я рассчитывал, что удастся согласно известному указу приземлить его на тридцать дней. А там могло что-то и всплыть…

— Особенно если он окажется в одной камере с пол-дюжиной сексуально озабоченных и злых ребятишек… — ухмыльнулся Данил. — Вы его допрашивали после того, как вырвали из моих дружеских объятий?

— Да. Он держался совершенно спокойно, не качал права, но требовал адвоката. Словно знал заранее, что отмажут…

— Знал, мне кажется. Что он вам преподнес? Что искал старого кореша и потому звонил в одну из тех квартир, где как раз никого не оказалось дома?

— Если бы… — зло бросил Клебанов, не разжимая зубов. — Он заявил, что с утра у него болел живот. И когда он от нечего делать болтался по городу, плеснул в трусы. Пришлось бедняге срочно залететь в первый попавшийся подъезд, а потом, благо, люк на чердак оказался запертым, забраться туда, снять штаны, как следует подтереться и отправиться восвояси. Что отняло у него минут десять. Мы туда сразу же поехали, там и в самом деле валялись испачканные трусы, в точности такие как он описал…

— Изящно, — сказал Данил. — Надо признать, изящно. Ситуация редкая, но вполне житейская, со мной самим однажды чуть не стряслось аналогичное… И доказательство есть. Действительно профессионал. С хорошим адвокатом мог бы выскочить даже без поддержки «астрономов»… но поддержка-то была, а?

Клебанов, глядя в стол, сказал:

— Есть мнение, что убийство Глаголевой — результат лесбиянских разборок. Ревность, месть, развращенные пресытившиеся бабы…

— А нет ли и подозреваемой? Скажем, какой-нибудь накачанной культуристки?

— Есть, — нехотя бросил опер. — Есть культуристка…

— Ага, значит, мы шли параллельными курсами… Мнение авторитетное?

— Весьма.

— А дальше? Что предписало это ваше «мнение»? Разрабатывать культуристку всерьез или спускать дело на тормозах? Да не жмитесь вы, я же не спрашиваю имен…

— У меня сложилось впечатление, что никого всерьез разрабатывать не будут. Отец Глаголевой… ну, вы знаете. У пары дамочек из этого круга мужья и папаши тоже с большим удельным весом, как и у культуристки, кстати.

— А вам чертовски не хочется отпускать Есаула… — сказал Данил. — Настолько припекло, что вы ко мне вот пришли… Есть личные счеты или одно служебное рвение?

Клебанов молчал.

— Давайте уж, — сказал Данил. — Я как-то больше доверяю людям, когда у них на служебный долг накладываются личные счеты, после этого люди такие мне понятнее и ближе, честно вам скажу.

— Он подстрелил в Краснодаре одного парня…

— Ваш друг?

— Да. Из наших. Только доказать так ничего и не смогли.

— Ну… — Данил услышал, как распахнулась дверь, вскочил. — Минутку…

Он вышел следом за Ольгой на площадку, притворил дверь:

— Давай без греческих трагедий. Не гоню я тебя, в самом-то деле.

— Даешь развратной девице шанс?