Индекай - край эльфов (СИ)

Тут заметил, что вокруг костра двигается тень по земле. Тень, вроде существа, которого он не видит.

Старец с прищуром наблюдал за ним, продолжая сидеть на своем месте. Только иногда коротко хихикал.

А Гром, тревожно оглядывая тень возле себя, пытался понять, кому она принадлежат. Вроде, контуры человеческие или эльфийские. Но у тени имеется хвост!

Тут услышал и голос старика:

— Ты не беспокойся. Это ты заглядываешь во второй план эльфийских земель. Они не могут тебе причинить вреда, потому что стерты богами из мира еще в изначальные времена.

Гром тупо посмотрел на него и вновь упал на свое место. Попробовал еще раз заговорить. Сумел. Хотя тяжело дались выговоренные слова:

— Они… это кто… такие?

— Говорю же тебе. Первые создания богов на эльфийских землях. Но потом они их уничтожили и создали эльфов.

— Выходит, они — это… первый вариант… разработчиков?

— Что ты говоришь? — прислушивался к его шепоту старик Хакеч. — Какой такой вариант?

— Ничего, — махнул рукой Гром. Голос его потихоньку восстанавливался. — Скажи лучше, где… где взял такие… грибы, что…

— Что показывают их? — засияло морщинистое лица старца.

Гром кивнул.

Хакеч гордо сверкнул выцветшими глазами:

— Я много чего умею, чужеземец. — Мудрее меня только Несару. И мне удалось когда-то различить потусторонние грибочки, что попадались мне на глаза в степи.

— Потусторонние?

— Именно. Они из другого, теперь уже несуществующего мира попали к нам, и тут прижились. Я приготовил отвар из них. Теперь могу общаться с уничтоженными потусторонними существами. Ты ведь тоже их увидел?

— Кажется… да. Но я увидел хорошо только… их тени… Их самих… почти не разглядел.

Потом с тревогой спросил старика:

— Почему язык… не слушается… меня?

Старец понимающе улыбнулся:

— У меня в первый раз тоже такое бывало. Думаю, это таким способом потустороннее перестраивается в твоем теле. Ничего. Скоро пройдет.

— Во что… перестраивается? — в тревоге спросил Гром.

— Ну, не знаю точно. Когда во мне перестроилось, я стал мудрее.

— С чего ты взял? — сыронизировал Гром.

— С того, что теперь могу общаться с обитателями иного плана. От них много чего нового узнавал. И ты со временем сможешь с ними общаться. Потерпи немного, пока тело перестроится как надо.

От речи этого бодренького старика Гром все больше погружался в тревожное состояние. Если только он не безумец, встретившийся случайно тут, а говорит правду, и по его вине действительно произойдут в нем какие-то непонятные инородные перестройки, что тогда? Не обратится ли он при этом тоже в хвостатого монстра, чьи тени он увидел? А может и сейчас видит… — Гром быстро вскочил на ноги, окинул землю вокруг себя тревожным взглядом, облегченно вздохнул: нет, не видит уже. Снова присел у костерка.

Нужно успокоиться, — дал себе волевую команду. Мало ли что может болтать обезумевший от одиночества старик. Скорее всего, он дал ему пригубить грибной дурман. Оттого и галики пошли, и язык отказывал. Бывает. Лучше поменять тему разговора, пока до нелепостей не добрались, решил он.

— Я вот что хотел бы у тебя спросить, любезный Хакеч, — Наконец-то, может говорить полноценно, облегченно выдохнул Гром. — Ты что-нибудь знаешь о крепости, что неподалеку отсюда расположена? Крепостью Стража называется.

— А кто не знает? — удивленно развел дряхлыми руками старик. — И я, конечно, знаю. Может, даже больше всех. А что именно тебя интересует?

— Всё, любезный Хакеч, — обрадовался Гром, что тут и получит все необходимые сведения без надобности добираться до Дома Белых Мердов. — Что это за крепость, кто там обитает?

— Сначала расскажу известную всем эльфам ее историю, — начал рассказ старец. — Там она год назад была еще обычной сторожевой крепостью тогдашнего властелина Дома Белых Мердов. Звали того властелина Замаем.

Грозным был властелином этот Замай, но и самым могущественным из всех тогдашних властителей трех Домов. За все свое правление ни одного сражения не проигрывал. Но и своим доставалось от него немало. За любую, даже пустяковую провинность, приказывал виновника вешать на верхотуре Дома в назидание остальным жителям. В те годы верхушка великого древа этого Дома всегда бывала обезображена десятками висельников. Так было до тех пор, пока не восстало воинство той сторожевой крепости. Справедливо поднял их против Замая известный тогда всем военачальник Ферат.

В той кровавой битве полегли лучшие воины клана и сторожевой крепости. А в результате Замай победил восставших. Всех выживших своих недругов казнил, а самого Ферата приказал повесить за ноги на самой верхней ветке, чтобы тот долго мучился. Но в тот же день произошло чудо: висевший за ноги там Ферат вдруг исчез. Только веревка пустая осталась болтаться. В тот же день стражники поплатились за это, впавшему в ярость Замаю, своими жизнями.

Потом Замай взялся сравнять с землей саму сторожевую крепость, чтобы полностью стереть с лица земли воспоминания о справедливом Ферате. Отправил туда отряд воинов исполнить его приказ. Но они ушли и пропали там с концами. Ни один из них не вернулся назад, а крепость осталась нетронутым.