Индейский трон, или Крест против идола

Эх, славные были времена! Времена, в которые Асотль вовсе не был одинок, не был одинок во всех смыслах, ведь ставший его первым помощником хитрый и коварный жрец Куэкальцин Четыре Пера оказался выходцем из двадцатого века – мало того, сотрудником спецслужб! Из двадцатого века была и Тла-Тла… И, как выяснилось, сам Великий Кецалькоатль, «Пернатый Змей» – один из самых почитаемых богов ацтеков… И не только ацтеков.

Куэкальцин, Тла-Тла… Звездочка… Где они теперь? И какой сейчас год? И почему он, Асотль-Перепелкин, – снова в чужом теле? Наверное, ведь неспроста это случилось… Бедняга Куатемок… А ведь предатели жрецы, похоже, все-таки добились своего – принесли его в жертву. Хотя бы даже так – виртуально.

– Господин…

Асотль-Куатемок обернулся, увидев подошедших к нему пленников, молодых парней, подростков, надо сказать, державшихся с большим достоинством. Сколько им было лет? По пятнадцать-семнадцать, наверное, вряд ли больше. Волосы уже отросли, длинные пряди на затылках, знак «молодняка» – пиочтли, срезаны, что разрешалось делать лишь после того, как молодой воин взял своего первого пленного. Такой молодой воин назывался ияк. Но эти… Эти, судя по всему, были еще более опытными – текиуа – «те, у кого есть доля добычи». Значит, уже захватили больше четырех пленных… Молодцы – для столь юного возраста очень даже неплохо.

– Мы хотим сказать тебе, господин… – Карие глаза пленника смотрели прямо и гордо. – Я и мои друзья, мы готовы вновь лечь на жертвенники… Мы помогли тебе – потому что то, что происходило в храме, было подло. И так же подло было бы нам сейчас убежать. Ты сам знаешь, вождь, Тлашкала не примет нас обратно. Никто не примет ни пленников, ни беглецов. Как и ваш Теночтитлан не принял бы тебя, случись с тобою подобное. Ведь так?

– Так. – Асотль-Куатемок кивнул – парень был полностью прав, такие уж установились обычаи… Черт бы их все побрал!

– Как тебя зовут? – быстро спросил Асотль.

– Мое имя – Несауа, сын Кальпичтли, племянник Ауикатипилли. – Юноша гордо вскинул голову, волосы его, блестящие, длинные и, конечно, черные, имели даже какой-то медно-рыжеватый оттенок, черты лица были тонки и приятны. – Мой дядя – известный в Тлашкале сановник… Как и отец.

Угу, «известный сановник»… А не врешь ли ты, парень? Пошлет ли «известный сановник» своего сынка в такое опасное предприятие? А ведь пошлет! По здешним правилам – обязательно пошлет.

– Так вы хотите умереть на жертвеннике? – задумчиво оглядывая пленников, медленно протянул Ас… Куатемок – пожалуй, Перепелкину пора было привыкать к новому имени. Он не удивлялся… Ничуть. Вот тот, первый раз – тогда было страшновато, ну а сейчас… В жизни и не такие чудеса случались.

– Да, на жертвеннике, – быстро, пожалуй, даже как-то слишком уж быстро подтвердил Несауа. – Великого тлатоани Асотля почитают и у нас в Тлашкале. Это почетная смерть.

– Что же вы не остались на жертвенниках? – не выдержав, хохотнул Куатемок.

Юноша сверкнул глазами:

– Мы всего лишь исправили подлость жрецов. Помогли…

– Вы славные парни… И очень жаль, что так торопитесь умереть.

Несауа на эти слова лишь опустил голову… А его спутники напряженно прислушались. Сказать по правде, не очень-то им и хотелось лишиться сердец… Просто другого выхода и в самом деле не было. Предназначенные в жертву, взятые в плен не могли вернуться в родные места, сразу же возникли бы вопросы: а почему вы здесь? Почему боги не приняли ваши души? Или вы сбежали, совершив святотатство? Отступники, тогда горе вам, горе и презрение вашим семьям!

Вот примерно так, насколько помнил Асотль, и должны были вести себя в Тлашкале по отношению к собственным же попавшим в плен – быть может, даже случайно – юношам, почти что детям. Вот именно так. И не только в Тлашкале – везде, от красно-фиолетовых скал Мексиканского нагорья до непроходимых болот Юкатана, и даже еще дальше. Везде! Так что пленники были правы.

– Вы помогли мне, да. – Куатемок мягко взял собеседника за руку. – И я вам очень благодарен за это, о, славный Несауа. И вот что скажу – хотел бы я иметь таких телохранителей, как вы! Таких, кому я бы мог безоговорочно доверять. И если бы вы только не отказались выполнить мою просьбу…

Ага! Услышав эти слова, парни явно повеселели. Куатемок видел это краем глаза и знал: юноши сейчас с волнением и надеждой ожидают ответа своего предводителя. Ну, конечно же, не показывают вида… Но ждут, ждут! Каков же он будет, этот ответ? Жизнь… жизнь предателей? Или почетная смерть? Такой смертью их родичи в Тлашкале будут, несомненно, довольны. А вот предательством…

Несауа решительно тряхнул головой и, не глядя на своих, громко выкрикнул:

– Нет!

– Ты меня не понял, друг мой, – властно перебил его Куатемок. – И сейчас невольно меня оскорбил!

– Оскорбил?! – Несауа виновато – вот именно, виновато – захлопал глазами. – Клянусь всеми богами, я и в мыслях не имел…

– Ты оскорбил меня своим подозрением! – Молодой вождь ацтеков выставил вперед правую ногу. – Как мог ты даже подумать, что я смогу предложить стать предателями таким славным воинам, как вы все?!