Инь vs Янь. Книга 2

— Человек двух душ, чем ты так ослеплен в этой конкретной самке, что не видишь очевидного — у нее есть сила уничтожить тебя! А на фоне той мощи, что я чую в вынашиваемом ею существе, твои собственные способности смехотворны! Никто в своем уме на станет оставлять в живых тех, кто абсолютно точно может убить тебя, или по крайней мере лишить величия! Это самоубийство! Ты мне казался более умным и расчетливым, человек двух душ. Я был впечатлен твоей силой и жесткостью, когда ты без колебания отринул все прежние привязанности и повел нас за собой. Но теперь я начинаю думать, что, возможно, стоит сменить хозяина?

Я, придя в бешенство, стянул ментальный ошейник Вожака и продержал достаточно долго, так что он наверняка ощутил настоящее силовое удушье и вспомнил, кто здесь главный. Я совершил ошибку, уединившись с Яной на эти дни и предоставив Вожака и остальных самим себе. Но нам обоим так нужны были эти дни покоя и взаимного неспешного изучения, что вспоминать о всем мире с его угрозами просто не было сил. Моя ошибка.

— Не забыл ли ты, в чьих руках здесь поводок, Вожак? — произнес я, как можно глубже пряча вспышку ярости. Нельзя подпитывать эмоциями таких, как этот паразит. Стоит позволить ему только зацепиться, и он рано или поздно вползет внутрь.

— Тебе не понять, но я объясню только один раз — мы устроены не так, как вы. У нас есть понятие семьи. Мы не уничтожаем своих женщин и детей, даже если они обладают большей силой, чем мы сами. Сила твоей женщины и твоего потомства — это твоя сила тоже. Мы объединяемся вместо того, чтобы убить.

Волна презрительного недоверия, пришедшая от Вожака, была слишком очевидна.

— Так это именно потому, что вы, люди, имеете свойство объединяться, ты сейчас едешь к твоему родителю с аурой чернее ночи? — насмешливо прошелестел он. — Как думаешь, через сколько лет сам окажешься в том же положении? В лучшем случае просто побежденным, униженным и вынужденным идти на любые условия, дабы сохранить хоть то, что имеешь?

Стыд снова поднял свою голову в моей душе, но я быстро затолкнул его обратно. Наши отношения с отцом — это совсем другое. И я не в той ситуации, чтобы испытывать угрызения совести. На это еще будет время, когда добьюсь всего, чего хотим мы с Яной. Вот тогда на досуге и можно будет предаться терзаниям в спокойной обстановке. Сейчас же надо гнать их прочь!

— Как я уже и сказал сначала, тебе не понять всей глубины и сложности человеческих отношений и связей, — равнодушно ответил Вожаку, полностью отгораживаясь от него. — Поэтому все, что тебе нужно уяснить — я тот, кто по-прежнему отдает приказы, которые и ты, и твои сородичи обязаны беспрекословно выполнять, и так останется еще очень долго. А я приказываю НИКОГДА не сметь приближаться к моей женщине и ребенку. Уяснил?

— Конечно, — с едва уловимой ноткой насмешки протянул Вожак, и мне снова ой как не понравилось эта двусмысленность звучания. — Ты ведь тут Хозяин, человек двух душ. Хочу лишь донести до тебя пару вещей. В того брата, из которого твой отпрыск выжег нашего соплеменника, обратно никого подселить не удалось. Все наши усилия оказались тщетны. Запаяны все каналы входа, и вполне возможно, что это сделала твоя женщина. Позже.

Я напрягся, стараясь никак не выдать этого.

— И что с того?

— А то, что она с легкостью лишает тебя сторонников, плодя при этом непримиримых противников. Тебя все еще это не беспокоит, человек двух душ? Все еще веришь, что она рядом с тобой, чтобы увеличить твою мощь, а не разрушить ее по капле?

Я не собирался растолковывать Вожаку, что мне не нужна сила в виде подконтрольного орденского братства навечно. Это было временное средство, как и сами мааскохии. Поэтому меня нисколько не волновало сказанное. Все равно — как только я добьюсь от отца желаемого, то избавлюсь от этой обузы. Но пока озвучивать это и давать Вожаку время для какого-нибудь подлого маневра я не намерен. Хотя в глубине души и грызла мысль, что он и так достаточно четко все представляет. А возможность того, что присутствие Яны рядом не более чем хитрый стратегический ход того же Романа… да, она оставалась. Я по-прежнему мог только догадываться, насколько велика степень его влияния на мою женщину. Но каковы бы ни были причины изначально, я видел, что ее чувства ко мне очень менялись с каждым проведенным вместе днем. Может, моя борьба за ее преданность находится в начале длинного пути, но ведь и останавливаться я не собирался, как и выбирать средства в достижении нужной цели.

— Ничего не ответишь на это, человек двух душ? — напомнил о себе главный мааскохии.

— Нет. Это не волнует меня. И тебя тем более не должно волновать. Моя женщина — моя проблема.

— Ну раз так, то подумай о том, что с потерей союзников сам становишься слабее, Хозяин, — последнее слово буквально сочилось сарказмом. — А значит, в любой момент может оказаться, что поводок-то ты удержать будешь не в силах, и он станет твоей собственной удавкой.

— Смеешь угрожать мне, Вожак? — я снова сдавил его достаточно, чтобы дать ощутить, в чьих руках контроль.