— Как будто раньше ты только и делал, что указывал мне с вещами на выход, — огрызнулась я. — Не думаю, что это будет чем-то новым.
— Прекрасно. Просто хотелось бы, как ты говоришь, определиться со статусами и расставить долбаные пограничные столбы! И учти, что в нашей семье никогда не будет пересмотра этих самых границ.
— То есть, ты сейчас вот просто согласился со мной? — Рамзин кивнул, выруливая на дорогу. — Почему мне кажется, что тут подвох?
— Подвоха нет. Я сделаю все так, как ты сказала: верну отцу его Орден и получу для нас свободу. После мы заканчиваем прерванный обряд Соединения, только в этот раз ты идёшь на него добровольно. И да, после этого будет тебе тот самый хэппи-энд.
— Обряд? — Рамзин кивнул. — Только если это не больно. Я не позволю больше тыкать в меня ножами, или что там ещё может быть.
— Поверь, ничего такого не понадобится. И, думаю, тебе понравится сам процесс, — губы Игоря изогнулись в порочной чувственной ухмылке. — Как, впрочем, и мне.
— Ладно.
— Уверена?
— Абсолютно.
— Прекрасно! Только действовать я буду теми методами, которые сочту необходимыми. Всё, что нужно от тебя — это дать мне немного времени и посидеть, не высовываясь, под охраной в надежном месте.
Снова здорово! Ну что, Яна, получила по носу? Душевно поговорили, но этот чертов упёртый мужик не сдвинулся и на сантиметр, получив с тебя тем не менее обещание быть с ним вечно!
— Рамзин, это нечестно! «Мы» подразумевает совместные действия и решения! — возмутилась я.
— Нечестно, опасно и глупо втягивать беременную жену в разгребание тех дел, что я сам наворотил. Решение как всему быть мы приняли совместно. Теперь моя обязанность сделать так, чтобы всё было как надо. Твоя же — беречь себя и нашего ребенка. Мы действуем вместе, Яна, но у каждого своя задача. Просто смирись в этот раз без споров, тут ничего не изменишь. Я не могу за тебя выносить ребенка, но могу сделать всё остальное. Просто позволь мне.
Я открыла рот, испытывая привычное желание противоречить, но потом закрыла его. Да какого, собственно, чёрта? Почему нет то? Я беременна, меня тошнит, я вечно хочу спать, есть и дико морально устала от всего. Почему же тогда не расслабиться и не дать Рамзину сделать всё, как он считает нужным, раз мы уже одна команда. Семья, Яна, это называется семья. Я откинулась на сиденье и закрыла глаза. Надеюсь, я не пожалею ни о чём.
30
Стою обнаженной перед огромным зеркалом и играю в ставшую уже привычной игру. Называется — найди в себе десять отличий по сравнению со вчера. Не то чтобы пока хоть раз нашлись все десять, но некоторые всё же есть. Скоро их станет на-а-амного больше, но пока я отодвигаю эти мысли, им не место в почти раю.
Последние шесть дней стали чем-то новым и совершенно особенным для меня. Ведь ничего такого не было в моей жизни. Нет, я, конечно, встречалась с парнями и ходила на типа романтические свидания, где они пытались мне пустить пыль в глаза, шикуя на деньги своих состоятельных папаш и точно зная, чья я дочь. Но ни с кем из тех павлинов я не проводила круглые сутки. Это было слишком скучно для меня. Никому из них просто не удалось бы удержать мое внимание так долго, а по-настоящему, так, чтобы хотеть быть рядом без причины, я не увлекалась никем. С Рамзиным же совсем другое дело. Да, мы уже жили в его Женевском доме и проводили тогда вместе 24 часа в сутки. Но тогда мы находились в состоянии холодной, затяжной войны с редкими локальными обострениями. Но, надо признать, даже тогда Рамзин хоть и бесил меня и давил, добиваясь своего, но желания зевать от скуки в его присутствии не возникало никогда. Если трескотню своих прежних бой-френдов я на 80 % пропускала без особого ущерба для смысла, то игнорировать Игоря с момента нашей встречи не удавалось никогда. Говорил он всегда немного, но так, что никому и в голову бы не пришло не услышать его. Его присутствие раньше постоянно держало меня в тонусе, готовой в любой момент к очередному раунду нашего противостояния.