Инь vs Янь. Книга 2.

Мне же ничего не оставалось, как плестись за ним следом. Роман шагал и держал прямо спину ровно до тех пор, пока за нами не закрылась дверь одной из комнат на третьем этаже. Тут же он с болезненным выдохом согнулся, будто ему выдернули позвоночник, едва добрел до стула и упал на него, пачкая роскошную обивку.

— Можешь мне нормально сказать, что там сейчас во дворе было, и вообще, что, собственно, произошло? — сказала я, оглядываясь, и тут наткнулась взглядом на приоткрытую дверь в ванную. Жажда тут же напомнила о себе с новой силой, и я как зачарованная пошла в нужном направлении.

— Яна, я сейчас несколько не в форме, чтобы вести диалог, — устало пробормотал Роман мне вслед.

— Можешь вполне обойтись и монологом. Мне нужны ответы, — бросила я через плечо и приложилась прямо к крану. Я пила, обливаясь и давясь, и плевать, какие там бактерии в водопроводе, вкуснее в жизни ничего не пробовала, чем эта обычная вода. Наглотавшись, я выползла из ванной, чувствуя себя отяжелевшей и практически счастливой. Роман сидел в той же позе, закрыв глаза и как будто даже не дыша. Мне стало его жаль, но при всем моем сочувствии настало время мне обладать хоть какой-то инфой, чтобы понимать, как быть дальше. Я уже хотела опять пристать к нему, но он заговорил сам, так и не открывая глаз и не шевелясь.

— Протоколы Ордена дают возможность любому брату, проводящему претендентку через Восхождение, снять с себя ответственность в случае любой неудачи в его процессе, — голос его снова стал глухим и сиплым, будто и не давил он его мощным звучанием совсем недавно во дворе.

— Неудачи в процессе — это смерть Дарующей? — мрачно уточнила я.

— Сейчас считается, что именно так. Достаточно заявления перед свидетелями братьями сразу после обряда, что претендентка оказалась не в состоянии пережить его. Но в архивах я находил упоминание о нескольких Восхождениях, в процессе которых братья не могли по какой-либо причине справиться с энергией Дарующей, и это приводило к катаклизмам вроде сегодняшнего, — бесстрастно ответил Роман.

— И что? — не выдержала я, когда молчание затянулось.

— А то, что ошибки, тем более подобные, принято прятать, Яна, — Роман открыл глаза на своем жутком сейчас лице и уставился на меня жестким взглядом, который не оставлял сомнений в том, как 'прятали' ошибки.

— Хочешь сказать, что в таких случаях… — у меня во рту стало горько и снова сухо.

— В случае, если Проводник не в состоянии справиться и подчинить себе силу той Дарующей, которую он провел через обряд, то правила дают ему право и даже обязывают уничтожить её, как несущую неуправляемую угрозу своей силой.

— Но почему, черт возьми?! Что за скотство такое?! — не выдержав, заорала я и сжала кулаки.

Роман поморщился и поднял руку, прося меня заткнуться. Вот сидит головешка-головешкой, а каждое движение привыкшего повелевать всем вокруг.

— Очень просто, Яна. Проводники они и есть проводники в прямом смысле слова. Мы сотрудничаем с драконами, если это можно так назвать. Но у нас нет силы без наших драконов. А Дарующим дана не только собственная сила и свет, но и власть призывать и даже управлять нашими Драконами и их желаниями. Поэтому Орден должен всегда добиваться подчинения от Дарующей. Светочи должны быть инструментом Ордена, послушным и безотказным, а никак не своевольными наделенными властью игроками.

— Боже, ну вы и уроды, — передернуло меня от отвращения. — И ты сам… устранял такие 'угрозы'?

— Нет, у меня никогда не было сбоев. До тебя, — Роман не отводил глаз и не моргал. Будь на его месте просто человек, я, может, и поверила, но это же манипулятор и интриган Роман, так что…

— Врёшь!

— У меня сейчас не так много сил, чтобы тратить их на то, чтобы произвести на тебя благоприятное впечатление. Да мне это и не нужно. Тебе все равно никуда от меня не деться. Я по-прежнему твой единственный союзник. А еще я тот, кто связал теперь свою участь с твоей.

Как же бесит эта безразличная манера постоянно напоминать, что пока у меня нет выхода.

— Что ты хочешь сказать?

— Я не устранил тебя сразу. Заявил, что ты подконтрольна мне. А значит, солгал перед толпой свидетелей, убеждая собственных братьев в том, что Восхождение в итоге прошло нормально. Но они не совсем идиоты и могли счесть меня слегка не в себе после обряда, да и переполох получился знатный. Такое не утаишь. Так что, если на Совете решат, что тебя нельзя оставлять в живых, то и меня ждёт такое же наказание.

— Ну, допустим, ты был слегка не в форме, чтобы прикончить меня даже при всем желании, — презрительно отмахнулась я, и в тот же момент охнула, когда жесткие пальцы слегка сжали моё горло. Роман вроде бы только что сидел на стуле обвисшим кулем, и вот его глаза прямо напротив моих, и обгоревшая кожа царапает мою шею.

— Сука, — прохрипела я. — А я тебя еще лечила.

Пальцы Романа сжались чуть сильнее, а потом он отпустил меня и опять почти по-стариковски поплелся к своему стулу. Все действо заняло лишь краткий момент, и я даже понять ничего не успела.