Инь vs Янь. Книга 1

— Да уж, мой словарный запас реально обогатился. Про моё воображение я вообще молчу, — даже сама не знаю, когда стала смеяться вместе с ним.

И в этот момент он был настолько молодым и нормальным, обычным себе мужчиной,

способным на вполне человеческие проявления эмоций, что я невольно пришла в замешательство. Лицо его преобразилось так разительно, что глубоко внутри появилось какое-то болезненно-сладкое тянущее ощущение, незнакомое и удивительно теплое.

Темно-карие глаза Рамзина сейчас сверкали от переливающегося через край веселья, и их взгляд ощущался странной незнакомой раньше лаской. Такой, которая дарится просто так, без настойчивого намека на ответную любезность. Правда, этот его «сбой программы» закончился, как только мы домчались до машины, и в салоне он сидел снова с каменным лицом и смотрел, как раньше — тяжело и неприкрыто-голодно.

Дома многое поменялось. Мы по-прежнему спали в одной постели, причем, засыпая на разных ее половинах, неизменно просыпались тесно переплетенными. И надо сказать, что меня это напрягало. Во-первых, далеко не всегда это именно Рамзин перебирался ко мне. А во-вторых я вообще никогда не была поклонницей этого обнимательного дерьма, но буквально через несколько дней пробуждения в кольце рук этого мужчины стали для меня почти привычными. Когда в один из дней

Рамзин встал гораздо раньше, я тоже почти сразу проснулась с ощущением, что мне неуютно и чего-то отчетливо не хватает. И это то, что начало реально смущать меня.

И еще о смущении. В один из дней я попросила заехать в аптеку, так как знала, что у меня вот-вот должны случиться месячные.

Естественно, его начальственное величество поступило по-своему. Он отправил в аптеку одного из охранников, заставив его записать название того, что мне необходимо и даже сказав, какого цвета должна быть упаковка.

Причем не спрашивая у меня. Словно лишний раз напоминая, что контролирует любой, даже самый интимный аспект моей жизни, и то, что он пока держится на расстоянии — это охренительный жест доброй воли с его стороны, а не моё личное завоевание.

В остальном у нас будто установился некий затяжной период молчаливого перемирия. Да,

мы спали вместе, ели и проводили в компании друг друга 24 часа в сутки. Рамзин попрежнему мог в любой момент вломиться ко мне в душ, но при этом он не прикасался,

только смотрел. Когда мы отправились на шоппинг за новой одеждой для меня, он бесцеремонно входил в кабинку примерочной,

наплевав на косые взгляды продавцов. По вечерам и утрам он, как и раньше,

расхаживал голым передо мной, бесстыдно демонстрируя свой почти перманентный стояк. Но он больше не грубил мне. Не пытался хватать и к чему-то принуждать.

Практически не рычал на меня. Это наше совместное существование все больше напоминало жизнь давней супружеской четы,

в которой люди уже давно не страстные любовники, а просто деловые партнеры или даже соседи.

И при всем при этом меня не покидало ощущение, что рядом со мной круглосуточно находится затаившийся хищник. Он цепко наблюдает за мною каждую секунду времени,

ожидая чего-то нужного только ему. Того, что станет спусковым крючком для него,

напружинившегося и изготовившегося атаковать, как только я сделаю то, чего он ждет. И, несмотря на видимость какого-то благопристойного затишья, я четко ощущала,

что атмосфера между нами продолжает будто звенеть от напряжения, и с каждым днем становится все хуже. Моя зверюга, конечно,

выжидала, но, похоже, запас его терпения неуклонно подходил к концу.

Но самым худшим было то, что моё тело опять потихоньку начало предавать меня.

Пока мне успешно удавалось подавлять его нескромные намеки на то, что пора бы и подумать об удовлетворении чувственного голода. Нет, конечно, я не собиралась поддаваться и бросаться к Рамзину -

доставить ему удовольствие просьбой переспать со мной. Нет, все еще не было так фатально. Но с каждым днем мне все труднее было игнорировать его обнаженные дефиле по спальне и близость во время сна.

Но, как ни странно, больше всего мое медленно просыпающееся вожделение распаляли почему-то случайные прикосновения в течении дня, особенно во время наших экскурсий. Не могу понять,

почему именно эти мимолетные и даже,

можно сказать, невинные соприкосновения наших тел так сильно отзывались во мне.

Каждый такой раз горячая волна шла от места контакта прямо в центр моей груди и,

обращаясь в нечто обжигающе острое,

медленно стекала вниз живота и делала ноги непослушными. Это было совершенно другим,