In The Deep

Вообще современный сверхдвигатель — это лишь половина аустермановского «дырокола». Изначально огромный, как крейсер, движок просто зашвыривал сам себя сквозь изнанку в другой мир — то есть это потом вычислили, что в другой мир, а до того просто списывали экспериментальные полигоны, как уничтоженные. Спустя годы ученики схему упростили, довели Аустермана до белого каления и белой же горячки, а первую модель и все выкладки насмерть засекретили.

И я даже подозреваю, почему.

— Так вот. Червоточина — это естественный сверхдвигатель первой ревизии, который держит канал сквозь изнанку.

— Сквозь изнанку — куда?

«А я знаю?»

— В зазеркалье.

Ибуки изобразила вполне предсказуемую обиду. Не надо мне здесь, док.

— Аска, я понимаю, что в этом вопросе у вас опыта… Ик! Побольше, но это не повод…

— Заткнись, ага? — сообщила я, протягивая руку к каземату. Оружейные шкафы распахнулись, показывая весь наш небогатый ручной арсенал. Пока суть да дело, выберем-ка мы себе стволов. — Иди сюда. Так вот. После нескольких встреч с тем, что возвращалось из червоточин, человечество решило туда не лазать.

— Но…

Ага, тяжело представить, да? Верю. Уж врач из лабораторий Его Тени в курсе, куда люди запускают лапки. Обжигаются, но тянут. Пальцы нам режет, а мы все равно лезем.

Только вот здесь совсем-совсем другой разговор.

— Я знаю пять инцидентов в человеческом секторе, Майя, хотя их было наверняка больше. Вот ты себе представь. Разобрала ты себе на память «Маттах» этот. Ну, там флэш-память виртуала выкрутила — на полочку поставить…

Я протянула руку к пистолетам. Два ручных скорчера — синхронизированная пара для обеих рук, миллионвольтные импульсы, батареи на сто сорок выстрелов. Не пойдет, отдам Майе: это самое простое оружие из того, что у нас осталось после позорища на Х67.

— …Мда. Так вот. И просыпаешься ты назавтра, Майя, с пониманием, что жизнь твоя прожита зря, что жизнь твоя — говно. И все, что ты знаешь… Словом, ты поняла.

Ибуки кивнула и подошла поближе, погладила рубчатые рукояти скорчеров. Ага, угадала я: докторша сама к этим тупоносым стволам потянулась.

— А дальше?

— А дальше ты садишься и пишешь пиросимфонию. Или там пятимерную икебану придумываешь.

— Ик, — сказала Майя с вопросительными интонациями.

— Вот-вот. Я тоже понятия не имею, что это за дерьмо. Но ты это придумаешь: целое направление в искусстве. Или науке. Или науко-искусстве. Половина человечества будет пускать слюни от восхищения, кто-то блеванет, кого-то особо впечатлительного увезут на психодеструкцию.

Дальше у нас шел тяжелый арсенал с питанием от скафандра, и вот это уже были вещи посложнее. Вот, например, нейтринный клинок «нигилист» — тяжеленный цвайхендер для особо быстрой ручной нарезки тяжелой пехоты противника. Игнорирует щиты и броню, но тяжелый, как зараза.

Не люблю.

— То есть, артефакты из… гм, зазеркалья изменяют разум? — задумчиво спросила Майя. — Какая-то бета-индуцирующая активность?

Ага, вот прямо сейчас. Если бы все было так просто, стали бы огород городить. Я в упор не знаю, что такое «бета-индуцирующая активность», но раз Майе известны эти умные слова — это точно не то.

— Ну-ну, доктор, вы поколения коллег-ученых за дебилов держите, — снисходительно сообщила я, рассматривая «флоганеф». Двуствольный плазменный дробовик с вертикальной компоновкой стволов рассчитан всего на пару залпов, но зато каких! Я зажмурилась, вспоминая: одним выстрелом можно выжечь целую палубу. Плазмокластический удар — это вам не броню резать. Я размотала энергетический кабель дробовика и занялась подключением.

«Решено. Сварочный аппарат для близких контактов, Ибуки со скорчерами для умеренно паршивой перестрелки, ну и я — в качестве последнего довода».

— Аска, так почему?..

Комм-линк откашлялся и сообщил голосом Синдзи:

— Аска, Майя. Все готово.

Ну, славно. Вообще, хрень какая-то: нам бы с докторшей Синдзи обсудить, посплетничать, притереться, а мы тут о тайнах мироздания.

— Аска, простите, но…

— Да забей, — отмахнулась я. — Поклонники твоей пиросимфонии вдруг начинают видеть в радиочастотном диапазоне. Планеты, где она звучит, меняют магнитные полюса, как перчатки. Ну и там генетические отклонения начинаются, ага.

Надо бы добить ее: капитана Дзюна МакМиллана последователи объявили живым богом, они съехались со всего сектора и, не слушая несчастного идиота, отправились в крестовый поход к червоточине «Фоейршельд». Их корабли загадочным образом уклонялись от атак в упор, и только сплошной заградительный огонь зениток со «сферы Дайсона» уничтожил горе-крестоносцев.

А началось все с того, что капитан уволок картину с вернувшегося судна.

Тела последователей врачи отказались считать человеческими.

Я опустила забрало и потопала к шлюзу. Сейчас будет бокс по радиосвязи.

— Аска? — пискнула настырная докторша в наушниках. — Я не понимаю, но…

— Никаких «но». Никто не знает, почему так происходит. Изнанка и зазеркалье — вот тебе и все ответы.