In the Deep

– Ну что ж. Раз у нас все в порядке, раз у нас вагон времени и не о чем беспокоиться… Я подняла бокал. Сквозь розовую дымчатую жидкость мир выглядел простым и понятным. Впереди работа, парень мне нравится, у нас будет куча денег. Ах, если бы на этих чудных пунктах можно было поставить точку.

– За нас, – вдруг сказал Синдзи и закрыл наконец микрокомпьютер.

– За нас? – удивилась я.

– Ага. П-пусть все получится. Наверное, это был самый глупый и наивный тост, который я слышала.

И удивительно ли, что он мне понравился? *** Паракаис был терраформированной планетой, и как следствие, – планетой загаженной и с кучей климатических сбоев. Уникальной экосферой пожертвовали без колебаний, потому что на расстоянии пяти астрономических единиц начиналась туманность Шрайка и был нужен плацдарм для ее промышленного освоения. Атмосферные башни где разобрали, где приспособили под жилые или производственные нужды, и они стояли – покосившиеся, огромные, изъеденные, – напоминая о том, что мир только начали по-настоящему осваивать, а он уже засран по самые зелено-замызганные облака.

– Что за глупая затея услать грузовик и плестись пешком.

– Н-ну, я бы хотел слегка п-проветриться.

– Боишься уронить репутацию?

– Н-не особо. Но воздухом подышать стоит.

– Чем-чем? Санзона космопорта выглядела даже хуже, чем все остальное. Что, впрочем, неудивительно: вокзалы, станции, порты всегда имеют такое вот обручальное кольцо грязи, нищеты и безразличия. Мы плелись по широкой улице, под останками старой монорельсовой дороги. Основной цвет – зеленый ржавый, основной запах – гниющий металл, и, вдыхая эту пакость, я невольно радовалась, что на Паракаисе убили всю биосферу, кроме надцати вирусов. По крайней мере, разлагаться здесь нечему. Я осторожно дышала, осторожно шла и размышляла над парадоксом:

мне впервые был симпатичен выпивший парень, куда симпатичнее даже, чем тот же парень в трезвом виде. Мы с ним протрепались на страшно умные темы – как и всегда под выпивку. Потом прибежал сцинтианин и нарвался на угощение. Потом мы выпили еще и выбили пять процентов скидки.

– Почему т-ты никогда не носишь б-брони на планетах? Страшно хотелось ответить ниже пояса, как-нибудь в духе: «А тебе так не нравится»? – но это было не слишком спортивно и даже грубовато.

– Ношу. На всех не-терраподобных мирах.

– Н-ну да, – хмыкнул Синдзи. – Ты же п-поняла, что я имею в виду? Я скосила глаза. Обормот шел свободно, почти не покачиваясь, руки в карманах, взгляд мечтательный.

– Поняла. Ты на Паракаисе тоже не стал. Почему?

– Г-глупо. Здесь если захотят убить – убьют.

– Вот именно. Только у меня везде – Паракаис. Я шла, и тепло приятно скреблось в груди: похоже мыслим. Оно ведь как? Человек в броне выглядит однозначно – настороженным, готовым ко всему, недоверчивым. И глупым, ведь на каждую толстую броню найдется свой калибр и своя длина волны. А вот девушка в стильной одежке да плюс массивный разгрузочный пояс, да плюс баронианский ударный пистолет на бедре… Может, у меня в разгрузке пульсары активного противодействия, а может, нет. Может, блестящая курточка – это не просто блестящая курточка, а может, я просто выпендрежница. Босякам я надаю без брони, да и без оружия тоже надаю, а вот профессионал тридцать раз подумает, прежде чем напасть. И думать он будет не о том, как пробить панцирь «Офигенно Толстый Щит Мк.2», а на тему стоит ли вообще трогать такую непонятную миловидную девушку. Реалии мира, ага. Санитарная зона скрипела, здесь ежесекундно что-то готовилось упасть и догнить окончательно, и даже монорельс над головой приятно щекотал нервы. Местное светило пряталось за тучами – всегда оно там пряталось с тех пор, как люди здесь перекроили все по-своему. Лицо у Синдзи было слегка зеленоватым, на всем лежал серо-зеленый блик, а мне впервые нравилось на планете. На такой планете. /"Это потому, что у тебя никогда не было свиданий, и парни не провожали тебя домой"/. Я улыбалась своим мыслям, а потом нас окликнули.

– Хм. Желающий н-наняться? – изумился Синдзи, обернувшись. Нас догонял какой-то абориген – человек, явно местный, судя по нашивкам на колене, – разнорабочий. Я быстренько прикинула шансы засады и слегка расслабилась: за проржавевшими стенами складов не стоит прятаться даже от копья, так что я, не шевелясь, подавлю любые огневые точки. У подбежавшего малого на лице был кислородный компенсатор, и забег определенно обойдется ему в неделю курса стероидов:

бериллиевая астма у местного населения была штукой популярной и на их доходы слабо излечимой.

– Капитан Валкиин?

– Это я.

– Вам передали. Я вскинула руку, нацеливая на протянутый пакет запястный сканер.

Курьер слегка присел, но не пискнул, он был немолодой уже, дышал тяжело – небось, вышвырнули из рудника, вот за гроши и нанимается.

Выяснить бы еще, кто нам решил подсунуть прощальный привет.