Инь, янь и всякая дрянь

Лебедев, хоть и ушел со службы, остался отличным профессионалом, и связей у него до сих пор много, ему не впервой осуществлять подобные операции, и действует он по накатанной схеме: добывает документы на имя Полины Юрьевны Бондаренко, в том числе диплом медвуза, но, не успев довести дело до логического завершения, умирает. Олегу Ефремовичу приходится самому доводить до конца начатое, Селезнев делает несколько ошибок. Первая из них: Михаил получает имя Федора и биографию несчастного паренька, но вот фамилия-то у него теперь Бондаренко. Маленькая нестыковочка, но на нее никто не обращает внимания. Второй просчет хуже. Олег Ефремович имеет далеко идущие планы, он хочет, чтобы Полина и Федя постоянно были у него на виду, поэтому решает поселить их в одном подъезде с собой. Но как освободить для Бондаренко квартиру? И Олег Ефремович переселяет с насиженного места Серафиму, вдову Михаила Николаевича. Селезнев рассуждает просто: зачем одинокой старухе большая жилплощадь? Ей хватит и однушки. А если Лебедева заартачится, ее можно припугнуть. Серафиму вызывают в просторный кабинет Олега Ефремовича и буквально приказывают собирать манатки. Селезнев уже нацелился на создание собственного бизнеса, но пока он не снял с плеч погоны и умело запугивает вдову. Что остается делать Серафиме? Она понимает: на этом свете нет никого, кто способен ее защитить, и подчиняется приказу.

Селезнев очень доволен собой, он ловко осуществил задуманное, пропихнул в дом, буквально себе под бок, Полину и Федю. Но Олег Ефремович вновь не учел некоторые моменты. Лебедевы жили душа в душу, Михаил Николаевич не имел секретов от жены, Серафима была в курсе дел супруга и знала про Крюкову и убийцу Михаила.

Представляете, как Лебедевой не хотелось уезжать из квартиры, где она провела счастливые годы с Михаилом Николаевичем? Друзей у вдовы нет, пожаловаться она никому не может, единственные близкие люди – бывшие соседи со смешной фамилией Ведьма. К Зине старушка просто хорошо относится, а вот Василий иное дело. Он когда-то работал под началом Михаила Николаевича, был ранен, пристроен Лебедевым на более легкую службу, в общем, Вася свой для Серафимы. И как-то раз вдова, не справившись с очередным приступом обиды, рассказывает Василию правду о Полине Юрьевне. Ведьма поражен узнанным, но годы службы приучили его хранить тайны, и, в отличие от Михаила Николаевича, Василий ни слова не говорит супруге Зинаиде.

Я опять отхлебнула воды из стакана.

– Если бы я раньше вспомнила, что Зинаида, ведя рассказ о доме, в котором живет, упомянула соседа по подъезду Олега Ефремовича Селезнева, бывшего большого начальника, а ныне успешного бизнесмена, если бы поняла, что кастелянша Роза говорила о том же самом Селезневе, путь к истине занял бы меньше времени.

– Никогда ни о чем не жалей! – вдруг воскликнула Марта. – Что сделала, то и правильно!

Я ощутила прилив благодарности к Карц. Может, светская львица не такая противная, какой кажется?

– Дальше, – приказал Чеслав.

Я кивнула и продолжила отчет.

– Надеюсь, пока расклад ясен. Если коротко, то дело обстоит так. Полина Юрьевна и Федор живут в новой квартире, Серафима в скромной однушке. Олег Ефремович теперь штатский, он организовал фирму «Вир». Отмечу: Коробкову потребовалось все его умение, чтобы понять, чем занимается контора. В конце концов Дима докопался до правды. Так вот. Олег Ефремович нанял специалистов, отыскал Альберта Зеленцова и поставил ученого вновь заведовать научной работой. В «Вире» производили препарат. А кому потом делали инъекции? Волонтеры Олега Ефремовича отыскивали на зонах преступников, осужденных, как правило, за убийство, и предлагали их матерям бесплатно помочь заключенным. Вот только когда родители соглашались, с их детьми происходили одинаковые ситуации: в бараке случалась драка, зэки получали черепно-мозговую травму, впадали в кому, оказывались в клинике «Вир». Затем они превращались в слабоумных, не помнящих свое прошлое, реабилитировались и отправлялись на работу в гостиницы, больницы и другие места уборщиками, лифтерами, горничными. Родители, в основном одинокие мамы, крепко держали язык за зубами, они были счастливы вызволить дитятко из-за решетки и понимали: болтать нельзя. Одна беда, иногда слабоумный вдруг «просыпался», начинал умнеть, вспоминал свою жизнь, становился прежним. В «Вире» подобную ситуацию называли «Альфа», и именно это приключилось с Дашей Капустиной и Светланой Рязанцевой.