Инь, янь и всякая дрянь

– Навряд ли «Ламборджини», – с сомнением протянула Костюкова, – это очень дорогая марка.

– «Феррари»? – предположила Тамара.

Лера покачала головой:

– Не-а.

– Не спорь! – обозлилась брюнетка. – Отлично помню, что она или «Мазератти», или «Ламборджини», или «Феррари»! Название итальянское, точно.

Я заморгала, на всякий случай придерживая подбородок рукой, Лера хихикнула, а Тамара схватила мобильный, потыкала в кнопки и спросила:

– Стасик, ты мне че купил, «Мазератти»? Ой, ну зачем орешь… Поняла, поняла!

Сунув трубку в карман, Тамара бросила на Леру торжествующий взгляд.

– Дурой меня считаешь? Ан нет! «Ланчетти» он мне взял!

– Значит, «Шевроле», – кивнула Костюкова. – Теперь понятно. Хорошая тачка, бюджетная. Если первым ее владельцем была женщина, то вообще супер.

– Сейчас в магазин сгоняю, – понизила голос Тамара, – а после смены выходи во двор, будем колесики шампанским мыть.

Повернувшись на каблуках, она вылетела в коридор.

– Девчонки! – донесся из-за двери ее пронзительный голосок. – Мне Стаська «Мазератти» купил! Красную! Супер!

Я не выдержала и расмеялась. Лера достала из шкафчика пакетики с заваркой и, опуская их в кружку, улыбнулась:

– А между прочим, Тома не блондинка!

– Может, она красит волосы в черный цвет? – поддержала я шутливую беседу. – Интересно, сколько стоит «Феррари», пусть даже не новый, а двухгодовалый?

– Не знаю, – без всякой зависти в голосе ответила Лера, – но думаю, нам с вами на него за всю жизнь не заработать. Вы кем работаете?

– Преподаю русский язык и литературу, – ответила я почти правду. В моем дипломе указана именно эта профессия, и я в самом деле стояла некоторое время с мелом у доски. Правда, быстро поняла: лучше чистить клетки диким тиграм, чем иметь дело с детьми. А особенно – с их родителями.

Лера водрузила на стол кружки, мы приступили к чаепитию, и очень скоро я узнала детали неприятного инцидента…

Когда Бондаренко вошла в цех эксклюзивных тортов, Лера украшала очередное свое изделие кремом – выдавливала его из одноразового бумажного кондитерского мешка, создавая роскошный пион. Оторваться от процесса было невозможно, поэтому Костюкова сказала:

– Пожалуйста, подождите.

– Я вам принесла зарплату, – сообщила Оксана.

– Одну минуточку, – процедила Лера, которая не любит, когда ей мешают работать.

– Надо расписаться в ведомости, – бесстрастно продолжала Оксана.

Лера стала сердиться. Ну неужели бухгалтерше не понятно, что пион – это вам не простецкая роза? Крем надо уложить многослойно и очень аккуратно, чуть капнешь не туда – и цветок развалится… Да еще Лера добавляет в массу лично ею разработанные абсолютно натуральные добавки, от которых украшение начинает почти в секунду застывать, поэтому медлить нельзя.

– Ведомость на столе, – нахально напомнила Бондаренко.

Костюкова посильнее сжала мешок, но промолчала.

– Ничего, я подожду. Постою, пока вы не соизволите оторваться от розочки, – заявила Оксана.

Сейчас, вспоминая произошедшее, Лера понимает, что та не хотела ее обидеть. Ну откуда бухгалтеру знать о тонкостях кондитерского искусства? Но в тот момент слово «розочка» показалось Лере пощечиной.

– Розы лепят первокурсники кулинарного техникума, а у меня махровый пион с капельками росы! – рявкнула Костюкова.

– Не вижу разницы, – равнодушно бросила Оксана. – Вроде на бисквитах все цветы одинаковые. У них вкус разный?

Это было уже слишком! От возмущения у Леры перехватило дыхание, пальцы посильнее сжали мешок, и тут он неожиданно порвался, струя жирного темно-красного крема выплеснулась на белую блузку бухгалтерши.

– Черт! – воскликнула та.

– Вы мне помешали! – взвилась Лера.

– Я принесла деньги, – парировала Бондаренко.

– Положили бы на стол и ушли!

– А расписаться?

– Потом я зашла бы в бухгалтерию.

– Так нельзя! – возмутилась Оксана. – Я не цукаты вам дала, а купюры! И посмотрите, что вы сделали с моей блузкой!

Лера нахмурилась. Бухгалтерша тем временем схватила бумажное полотенце и явно собралась стереть им крем.

– Нет! – крикнула Костюкова. – Лучше острым ножом снять!

Но Бондаренко уже мазнула по пятну бумагой.

– Катастрофа… – прошептала она, разглядывая испачканную блузку. – Как теперь в метро ехать? Все на меня уставятся. А у меня после работы встреча важная! Здесь есть мыло? Попробую в туалете блузку застирать.

– Не отойдет, – мрачно сказала Костюкова. – Я использую фермерское масло, натуральные яйца, а не порошок. И сливки из-под коровы, специально каждое утро из Подмосковья привозят. Водой с мылом крем не отстирать.

И тут всегда молчаливая Бондаренко удивила Леру до изумления…

Вспоминая тот день и разговор, кондитерша примолкла. Потом, отхлебнув чаю, пояснила: