Инь, янь и всякая дрянь

В СССР всегда было странное отношение к, так сказать, нестандартным людям. Нет, на словах о них заботились, в вагонах метро над диванчиками имелись надписи «Места для пассажиров с детьми и инвалидов». Но если мамочек с малышами в подземке клубились толпы, то взрослого человека в коляске было не встретить. Да и как несчастный спинальник мог попасть в подземный, выложенный мрамором дворец, где для инвалида был заботливо зарезервирован диванчик? Из квартиры с узким дверным проемом ему самостоятельно не выехать, в подъезде нет пандуса, московские тротуары ограничены бордюром, у них нет плавных спусков. А в метро? На эскалатор в инвалидной коляске не попасть, по крутой лестнице вниз на платформу не сползти. Увы, московская подземка, в отличие, допустим, от парижской, не оборудована лифтами, предназначенными для больных. Поэтому лично мне табличка про места для инвалидов казалась насмешкой, сродни издевательству. На улицах столицы практически не было детей на костылях, больных церебральным параличом, не любили в советской стране и даунов. О лишней хромосоме, из-за наличия которой у обычных родителей рождается не совсем нормальный младенец, никто не знал. Это сейчас врачи в курсе проблемы и говорят мамочке, чей возраст подкатывает к тридцати пяти: «Сделайте анализ околоплодной жидкости. Чем старше роженица, тем выше риск появления младенца с болезнью Дауна».

Но, повторюсь, в годы молодости Розы ни о чем таком не знали, а среди младшего медицинского персонала родильных домов бытовало мнение: даунизм – инфекция, он легко может передаться от больного ребенка к здоровому. Настоящая пещерная глупость. Но в нее верили даже некоторые не очень умные врачи.

Ребенок с болезнью Дауна некрасив внешне: раскосые глаза, низкий лоб, грубые черты лица. А поскольку человечество судит о себе подобных по внешности, даунят принято считать злыми, неадекватными, противными. На самом деле такой малыш очень нежен, раним, ласков, он обожает родителей, братьев, сестер и, если в семье к нему относятся как к равному, абсолютно адекватен в быту. Многие дауны очень талантливы, они замечательно рисуют, великолепно ухаживают за животными, сострадательны к окружающим, но… никогда не становятся взрослыми. Нет, они растут, вот только в теле двадцатилетнего человека обитает душа пятилетнего малыша.

Конечно, не все столь лучезарно, многим родителям приходится бороться с упрямством даунят, их ленью, нежеланием учиться. Но скажите, разве так называемые нормальные дети идеальны? Вам никогда не хотелось стукнуть вполне здорового во всех отношениях детсадовца, который орет: «Нет!» – на все указания мамы? А выпороть подростка, который вместо похода к репетитору отправился в кино и прогулял деньги, данные матерью на знания, в компании таких же лоботрясов?

Дауны редко бывают агрессивны. Как правило, на вспышки гнева их провоцируют малокультурные люди, указывающие на этих детей пальцами и радостно заявляющие: «Мань, гля, идиот пошел!»

И еще. Если умственно неполноценного ребенка обучать в обычной школе, среди дружелюбных детей, дауненок вполне способен освоить программу. Но, как правило, таких ребят отправляют во вспомогательные учебные заведения, и не все учителя готовы возиться с необычными школьниками.

Медицинский персонал роддомов пугал родителей, врач вызывал в кабинет молодую мать и с категоричной прямотой заявлял:

– Знаете, кого вы произвели на свет? Вам теперь жизни не будет. На работу не пойдете, будете дурака сторожить. Он у вас до десяти лет не сядет, туалетом пользоваться не научится, разговаривать не захочет!

Часть одиноких матерей, услыхав подобный «диагноз», моментально подписывала отказ от ребенка. Государство даже шло навстречу женщинам – им давали справки о… смерти младенцев. И бывшие беременные, стараясь забыть о больном малыше, выходили на работу и жили дальше, многие были даже счастливы.

Среди семейных пар тоже очень часто случались отказники. А если родители забирали новорожденного, то примерно через год отец обычно убегал из семьи. Дауны, как правило, растут около самоотверженной мамы и героической бабушки, на плечи которых и падают все тяготы воспитания.

Куда попадали брошенные младенцы? В дом ребенка, интернат, а потом… в обитель для престарелых. И очень часто даунята, оказавшись на гособеспечении, не доживают до восемнадцатилетнего возраста. Чем они провинились перед обществом? Отчего их отвергают в России даже сейчас, когда известно про лишнюю хромосому? Наверное, мы жестоки и ленивы, иного объяснения у меня нет. Вот только подростку, обижающему старика или бьющему ребенка-инвалида, хорошо бы помнить о том, что молодость не вечна и что генетическое заболевание может появиться и в его семье.

Но это отвлеченные размышления. Нас сейчас интересует другая проблема.

На одном участке с домом престарелых находился и интернат для умственно отсталых детей. Там и работал главврачом Сергей Семенович.