Инь, янь и всякая дрянь

Я потрясла головой. Ночевка на комкастом, колючем матрасе пробуждает желание пофилософствовать, но мне лучше заняться практическими задачами. Итак, что удалось выяснить? Во «Владимире» никаких следов преступления нет. Оксану застрелили – я видела, как по светлой блузке несчастной растеклось темное пятно. Хоть одна капля крови должна была упасть на пол! Бедная женщина в момент казни сидела на пластиковом стуле, а в избе были лишь грубые табуретки. И фоном для картинки расстрела служила белая стена. Дома же в «Лучших временах» собраны из темных бревен, проложенных паклей. Исходя из этого, можно сделать вывод: Оксана убита не в поселке.

А где? Хороший вопрос. Впрочем, есть и другие, не менее интересные. Например, кем и за что она убита, а также о какой тайне идет речь?

Кофе я выпила в небольшой забегаловке у метро, там же нашлась и электророзетка, куда я воткнула зарядное устройство, присоединив к нему сотовый телефон. После ночи в «Лучших временах» любое достижение прогресса радовало необычайно.

Сначала я позвонила на квартиру Бондаренко, но вдовец Федор опять не подошел к телефону. Наверное, он отправился на работу. Может, его мать наконец окажется на месте? Вчера она так и не отозвалась на звонок.

– Слушаю, – прошелестело из трубки.

– Доброе утро. Позовите, пожалуйста, Полину Юрьевну.

– Слушаю, – прозвучало вновь.

– Это вы, Полина Юрьевна?

И тот же односложный отклик:

– Слушаю.

– Мне очень надо с вами побеседовать!

– Я сейчас не беру учеников, – спокойно ответила мать Федора.

– Сделайте одолжение! Я не отниму у вас много времени!

– Группы уже сформированы, мы работаем целый год. Если желаете начать занятия, то это следует делать с первого октября.

– Мне очень, очень надо, – бубнила я.

Конечно, можно было представиться сотрудницей милиции, которая хочет задать свекрови погибшей несколько вопросов, но мне нужно добиться от тетки откровенности, а при слове «следователь» Полина Юрьевна мигом насторожится. Наш народ привычно не любит сотрудников правоохранительных органов и старается избегать общения с ними, даже в качестве потерпевшего или свидетеля. Вообще-то я хотела назваться журналисткой, которая жаждет написать материал об убийстве, но мать Федора невольно подсказала мне другой путь: я любвеобильная родительница, которая ищет репетитора для недоросля. Жаль, что сразу забыла уточнить у следователя Кузнецова, кем работает Полина Юрьевна. Теперь ясно, что она преподаватель. Но по какому предмету?

– В конце лета я беру отпуск, а в октябре набираю новеньких, тогда и звоните, – предложила собеседница.

– Мне сейчас надо!

– Ребенок когда идет учиться?

– Как все, первого сентября, – выкрутилась я.

– В нынешнем году?

– Да.

– Милая, вы опоздали. Посмотрите на календарь, уже ведь август.

– Умоляю! Заплачу тройную цену!

– Нет.

– В пять раз больше!

– Даже не настаивайте.

– В десять! Двадцать! Сяду под вашей дверью и буду плакать!

– Как вас зовут?

– Таня.

– А по отчеству?

– Лучше без него.

– Видите ли, уважаемая Татьяна, я совершенно не способна брать деньги за просто так, только за результат. Ваш… Кстати, кто у вас? Мальчик?

Одного мгновения мне хватило, чтобы понять, как должен, по идее, звучать правильный ответ.

– Девочка. Маша.

Наверняка я угадала, ведь учителя больше любят тихонь с бантиками, чем малолетних безобразников с машинками и пистолетами.

– Девочка? – с явным разочарованием переспросила Полина. – Ах девочка…

– Мальчик, – быстро поправилась я. – Ванечка!

– Но только что вы вели речь о Марии, – напомнила учительница.

– У меня двое детей, репетитор нужен Ване.

– Я не репетитор.

– Да, да, простите, профессор.

– И никогда не имела профессорского звания. Я всего лишь простой врач.

На секунду я растерялась, но потом снова нашла выход из положения:

– Вы помогли стольким людям, что народ уже присвоил вам звание профессора. Умоляю! Ваня так нуждается в вашей помощи, Полина Юрьевна, не откажите!

– Ладно, – сдалась собеседница. – Но у меня в четырнадцать ноль-ноль собирается группа.

– Уже лечу! – закричала я. – Буду через сорок минут.

И как только люди раньше жили без мобильного телефона? По дороге к Бондаренко я успела соединиться с Эдуардом Кузнецовым и получить информацию о свекрови погибшей.

Полина Юрьевна логопед, занимается подготовкой детей к школе. Работает официально, состоит в штате платной поликлиники, исправно отчисляет налоги и ни в чем дурном не замечена, никаких трений с законом, самая обычная москвичка, не богатая, но и не нищая, вдова, одна воспитавшая не особо удачного сына. Впрочем, о Федоре тоже ничего плохого нарыть не удалось. В подростковом возрасте он получил черепно-мозговую травму и с грехом пополам окончил школу, не служил в армии, работал грузчиком, а потом устроился «оператором малой механизации» в фирму «Вир». Очевидно, для молодого человека с дефектом развития это замечательная карьера.