Инь-Ян

– Ильичева, ты? – обернувшись на голос, спросил Пашка. Я и Олег обернулись вместе с ним.

Девушка стояла у стены комнаты и в полутьме казалась очень, ну просто очень хорошенькой. Впрочем рассмотреть ее лучше мешал сумрак и выпитая водка.

– Что Пашенька соскучился? – негромко поинтересовалась Ильичева. Оглядела нас и понизив голос прошептала:

– Быстрее идите, а то комендант скоро обход начнет.

Вняв совету мы вслед за ней буквально пронеслись по коридору, взлетели вверх по лестнице, и чувствуя трепет сердца и сладко-томительное волнение ниже пояса остановились у двери комнаты.

Девушка открыла дверь своим ключом. Мы вошли. Сели за стол. Выставили водку, хорошее вино и дрянной мятый маргаринный торт. Ильичева пригласила двух подружек. То что Ильичева оказалась Пашкиной троюродной сестрой и при ярком электрическом свете оказалась не такой уж и хорошенькой, мой затуманенный разум совсем не смутило. Торт был разрезан, вино откупорено, водка разлита. Мы мигом приготовились к быстрой выпивке и вечной любви.

Рядом со мной за столом сидела очень миленькая девушка ее так и звали: Мила. Девушка, как выяснилось в разговоре, была чуть старше меня, училась на третьем курсе и хотела стать педиатром. Олег пристроился к Наташе Ильичевой, Пашка все подливал вино второй приглашенной девушке – Лене.

Цели были обозначены и распределены, пора приступать к атаке. Высокий здоровенный, русоволосый Олег со стаканом водки в руке торжественно обещал девушкам защиту и спокойный сон, на время его пребывания в армии. Я в свою очередь гарантировал им, что мы готовы хранить их девичью честь от всех иноземных захватчиков. Субтильный Пашка обнимаясь с Леной ничего не обещал и не гарантировал, ему было не до этого.

Комнатушка была маленькой, Пашка с Леной сидели рядышком на кровати. Я устроился на старенькой расшатанной табуретке, остальные восседали на канцелярских стульях.

Чуток отхлебнув винца из своих стаканов, Мила и Наташа пожелали нам удачной службы и счастливого возвращения домой. Тут я почувствовав, что время идет, а дело стоит во всех смыслах этого слова, мигом признаюсь Милочке в вечной любви, перед уходом в вечность нескромно прошу аванса, и пытаюсь доказать, что дело со словом у меня не расходится. От перехода к делу звезды искрами вспыхнули в моих мутноватых глазах. Это Милочка звезданула меня кулачком в переносицу, когда я пытался прижаться к ее высокой и нежной груди. Из носа закапала кровь, меня затошнило, выпитая водка полезла наружу, а любви совсем расхотелось. Пока я теряя кровь давил рвотный спазм, Милочка уведомила меня, что она девушка честная, и с первым попавшимся пьяным сопляком этим делом заниматься не собирается. Эти слова так поразили меня, что сил сдерживаться не стало, и от глубокого разочарования меня стошнило прямо в комнате.

В общем я всем кайф обломал. С позором из комнаты выставили не только меня, но и Пашку с Олегом.

На улице, согнувшись под кустиком, при помощи двух пальцев я продолжил очищать свой организм от алкоголя, плавленых сырков и съеденного торта. Надо отдать должное моим товарищам – меня не добивали. Одежда была в крови, под обоими глазами набухали фингалы, горло саднило, сжавшийся желудок болел, а я хотел домой. Пока я пребывал за кустами, мои товарищи подкорректировали дальнейшие планы.

– У тебя деньги остались? – сурово спросил мрачный Пашка, когда я весь растерзанный и окровавленный вернулся из кустов

– Да вроде есть, – хлюпая носом и пытаясь удержать капающую кровь, отвечаю я. Достаю из кармана штанов и передаю ему смятую пачку десяток.

– Двести рубликов, – пересчитав купюры,

уведомляет Пашка, а Олег довольно присвистнул.

По советским временам двести рублей были вполне приличной суммой, на них спокойно могла прожить месяц семья из четырех человек.

– Валим в общагу трикотажки, – решил Пашка, вернув мне деньги

– На такси, – добавил Олег

– Я домой хочу! – слабо запротестовал я, намереваясь дезертировать с поля грядущих любовных битв, и попытался объяснить свой недостойный поступок:

– Ну куда я в таком виде?

– Да кого твой вид волнует? – презрительно сморщившись, бросил Пашка, – Мы к вьетнамцам пойдем, а им твоя мордень по барабану. Деньги есть? Да! Вот и красавец.

– Да не могу я сейчас и не хочу! – закричал я.

Пашкин хохот был мне ответом. Отсмеявшись он объяснил, что мне собственно говоря делать то ничего не придется, так как там есть такие искусницы, что сами все сделают. А покачивавшийся с ноги на ногу Олег с пьяной строгостью напомнил мне, что облом у них произошел по моей вине, а им сейчас все равно, да хоть куда, но надо приземлиться на разгрузку. Глядя на здоровенные кулачищи Олега, я вескость их доводов признал и чувствуя себя виноватым согласился не только поехать, но и все оплатить.