Инь-ян 4

Само собой, потери были с обеих сторон — две лесные жительницы лежат бездыханными — растерзанные, разрубленные фигуры на белой, залитой кровью гальке. Женские фигуры. Видимо оборотни после смерти, как им положено, принимают человеческий вид. А может они и умерли в человеческом виде, попав в засаду? И только потом оставшиеся в живых "зверицы" обернулись в боевую форму? Может и так. На нескольких, или лучше сказать — почти на всех зверицах видимые даже отсюда раны.

Эорнок много, очень много! И они замечательные бойцы. Любо-дорого смотреть, как воительницы уворачиваются от острого рога, совершая такие кульбиты, каким позавидовали бы даже критские акробатки, устраивающие "Игры с быками". Куда там критским акробаткам до этих молниеподобных девок, оглашающих окрестности визгом, ревом и леденящими душу боевыми криками!

Но и среди воительниц потери — не менее полутора десятков трупов и раненых уже лежат на берегу. Сколько длится этот бой — сказать трудно. Но при таком темпе борьбы — не очень долго, продлись сражение чуть дольше, и многие, если не все участники боя полягут бездыханными, истратив все, до капли — свои силы.

Сергей смотрел на представление недолго, не больше трех секунд. Распластавшись на "пузыре", он проскреб грязь до поверхности корабля, попытался отдать приказ на открытие люка, и…не смог — мозг корабля снова был парализован. Как тогда, когда "пузырь" сбили первый раз. И не оставалось ничего, кроме как снова попытаться соединиться с кораблем напрямую.

На то, чтобы выпустить нити-нервы у него ушло секунд десять. Чтобы соединиться с системой корабля — около полминуты — Сергей мучительно нащупывал "нервы" звездолета, сращивал их со своими, а потом шарил в глубинах подсознания корабельной шлюпки, нащупывая систему и пытаясь ее пробудить.

Ничего не получалось. Более того, Сергей почувствовала, что на него напала необъяснимая сонливость — хотелось спать так, что глаза закрывались с неумолимостью стальных шлюзов. В сознании удерживала только паника, да ярость, вскипятившая кровь, взбудоражившая мозг, затопившая его, как приливная волна кипятка, обжигая, вызывая боль, страх, омывая мозг бодрящей волной! Сколько он боролся со спящим кораблем — Сергей не знал. Время здесь не имело значения — может секунду, а может минуту. Для него прошла целая вечность, заполненная болью, страхом и яростью!

Когда корабль открыл люк прямо под ним, Сергей рухнул на пол, вырывая, отрывая нити-тяжи вживленные в пузырь. И это было больнее всего — будто многорукий жестокий стоматолог-экспериментатор сунул сразу во все зубы Сергея острую, раскаленную докрасна иглу! Каждый нерв, каждый "зуб" послал в мозг Сергея сгусток боли, и мозг едва не взорвался, выжженный этой концентрированной бедой, этим огненным потоком негативной информации!

Но корабль ожил. Корабль очнулся. Впился в Сергея ласковыми нитями, вобрав в себя боль, страдание, дав взамен покой, благость и успокоение. Было в этом что-то от материнской ласки, от бабушкиной теплой руки, прижавшей тебя к своей необъятной груди. Было что-то и от бога — того бога, каким его представляет истинно верующие — всепрощающего, доброго, понимающего все и вся. Всемогущего, как сама Природа, коей он собственно и является.

Мгновенно запустился процесс регенерации, питательные вещества были поданы в тело Командира, выводя его на базовый уровень. В мозге-теле корабля уже давно отпечатался слепок-схема сущности, именующей себя Сергей Сажин, и корабль, повинуясь инстинкту восстановил его до того физического уровня, какой был во время последнего соединения Командира с органами маленького звездолета. Последний импульс пробудил Сергея, и когда он открыл глаза, был полон сил и энергии, готов своротить горы или разбить пару-тройку голов!

Первое, что сделал — сбросил со стен звездолета завесу грязи. Для этого понадобился всего лишь один вибрационный импульс — изнутри стены стали прозрачными, будто слегка дымчатое стекло, снаружи — жемчужными, переливающимися в лучах красного, уходящего на покой солнца.

Второе, что сделал — рванул с места, уйдя в небо свечой, будто выстреленный из Царь-пушки. Пузырь несколько раз тряхнуло, пришибло болью, но боль тут же утихла.

Через пару секунд понял — стреляли вслед. Пытались парализовать. Но не смогли. Почему? Сейчас не интересно. Сейчас интереснее другое — что с его спутниками? Магиней, Лурком? Пока боролся за свою жизнь, и за жизнь корабля — было не до них. Теперь пора взяться и за их лечение.